Энеа-типологические структуры личности: Самоанализ для ищущего. - [41]

Исследуя экзистенциальную психодинамику различных характеров, я подчеркивал точку зрения, отраженную центральной позицией энеа-типа IX в энеаграмме характеров, что корень всех патологий в «забывании себя». В то время как в других случаях межличностные осложнения, как кажется, являются основой для внутри-личностных

И.Дж.Гоулд, «Скульптор», пастель, 9"x 12", 1986.

переживаний, в энеа-типе IX это передний план, и относительно небольшое количество компенсационных действий дает ощущение внутреннего здоровья личности, «псевдозрелости». Можно сказать, что энеа-тип IX менее невротичен, чем другие характеры в обычном смысле этого слова, которое подразумевает соответствующие психологические симптомы, и что его осложнения чисто духовные.

Даже несмотря на то, что подмена бытия в энеа-типе IX не стоит на первом плане как в неистовой лихорадочной психологии тщеславия или в поиске напряженных ощущений мазохистских или садистских личностей - этот «поиск бытия там, где его нет», присутствует в этом характере так же, как и во всех других. Одну из его форм я назвал «сверхжизнелюбием»: поиск бытия в комфортности жизни живого существа и деятельности, связанной с выживанием. Такой человек может сказать: «Я ем, поэтому я существую». Другая форма - это склонность бытия через принадлежность. Для человека энеа-типа IX желания других - его собственные желания и их радости - его собственная радость. Живя символически, он живет чужой жизнью. Он мог бы сказать: «Я твой, поэтому я существую» - где «ты» можешь быть любимым человеком, политической партией, Пиквикским клубом, даже футбольной командой…

Хотя непременное самоотречение развивается частично как ответ на побуждение принадлежать, оно также выступает как функция тиковой компенсации: «Я существую потому, что могу делать», «Я существую, потому что могу быть полезным». Бытию может быть найдено заменяющее удовлетворение, как через принадлежность, так и через обладание - что подчеркнуто заглавием одной из книг Эриха Фромма «Иметь или быть». [33]

В целом материальность и очевидность делает Санче Пансов нашей действительности самыми удовлетворенными «тиковыми умиротворителями», и поиск бытия в этом конкретном случае, кажущийся самым здравомыслящим, оборачивается самым скрытным. Его скрытность напоминает нам об осле Насреддина: рассказывают, что на отдаленном таможенном пункте видели, как На-среддин на своем осле снова и снова пересекает границу; его заподозрили в перевозке контрабандных товаров, но ничего, кроме сена, в се-

дельных сумках таможенники не нашли. Гораздо позже один из таможенных служащих вновь встретился с Насреддином: оба они жили уже в другой стране, и все обстоятельства того случая остались в прошлом, он спросил Ходжу, что же он перевозил так хитро, что они его так и не смогли поймать. Ответ Насреддина был: «Ослов». Если в высшем смысле здесь указание на скрытность Бога («ближе, чем наша яремная вена»), контрабандный осел Насреддина тоже может служить парадигмой незримости неведения и своеобразной ненавязчивости неврозов энеа-типа lX.

Глава десятая Советы для дальнейшей работы над собой

Для тех, кто не является частью системы эмпирического обучения или членом кружка и тем не менее желает применить представленную мной информацию, нужно помнить, что духовный прогресс происходит на границе между тем, что мы можем делать (работая, так сказать, в стенах нашей тюрьмы), и тем, чему мы позволяем произойти в виде духовной уступки и проницаемости. Другими словами, не нужно посвящать себя исключительно «психологической работе». Любой, кто не является совершенно непроницаемым, кто не полностью отчужден от всех своих человеческих качеств, ощутит в себе способность к раскаянию («органический стыд», если использовать выражение И.Дж.Гоулда), которое лежит вне вины суперэго перед лицом мирского или небесного авторитета.

Как христиане говорят, что осознание греха может стать вратами для искреннего раскаяния, очищения и окончательного спасения, также можно сказать более простым языком, что любой, кто полностью осознал психологическую зависимость от страстей, почувствует горячее желание освободиться, оживляемое интуитивным ощущением духовной свободы. Другими словами, он будет искренне стремиться или молиться об освобождении от царства страсти, как если бы он желал дышать более чистым воздухом.

Вместе с подтверждением этого желания трансформации и поворота от мирского к божественному я хочу одновременно подчеркнуть, что обучающая стратегия, задействованная в этой работе, основывается не только на самонаблюдении, но включает развитие нейтральности в отношении изучения ее «механизма», нейтральности, при которой желание изменений не «выливается» в поспешную и самоманипулированную попытку «самоусовершенствования».

Хотя изменение поведения и будет целью следующей стадии внутренней работы, эта стадия активного поиска развития внутриличностной добродетели вряд ли осуществима без основы тщательного осознания себя. Веками институты добродетели всех развитых цивилизаций ясно демонстрировали, что без самопознания стремление к добродетели может осуществляться лишь ценой подавления и объединения сознания.