Энеа-типологические структуры личности: Самоанализ для ищущего. - [39]

Не менее важно, чем этимология слова, то, что писал о нем Святой Фома, когда он говорил, что accidia - это «грусть, заставляющая нас медлить в духовных поступках». [31] Но ленность адресована не только духовности, она предполагает позицию, подкрепляемую депрессивным эмоциональным контекстом.

Как бы точно все вышесказанное ни было, оно не предполагает проникновения духовной лени в мир и проявления ее вне приюта отшельника и монастыря. Так, как характеризует энеа-тип IX, не отсутствие религиозности, а. скорее, наоборот - только в нем и проявляется тенденция к религиозности в социальном и идеологическом толковании мира в большей степени, чем в отношении его мистической сущности. Энеа-тип IX, как мы увидим, это удовлетворенный и великодушный тип людей, чья «медлительность» проявляется не столько в антипатии к духовному, сколько в утрате внутреннего мира, отвращении к психологическим исследованиям и сопротивлении изменениям, что существует бок о бок с чрезмерной стабильностью и склонностью к консерватизму. Его девизом по отношению к себе и другим может быть - «Не дразни собак».

2. Структура черт характера Психологическая инерция

Приводя в порядок список дискрипторов энеа-типа IX, классифицируя их в соответствии с ощущаемой психологической общностью, я обнаружил, что один из концептуальных кластеров предполагает черту характера, которую можно понять как «недостаточность внутреннего опыта», используя выражение Хорни, которое она употребила в работе с таким же заголовком, это отсутствие огня, флегматичное отсутствие страсти. С этими терминами можно связать «нарколизацию» (также введен Хорни) и «толстокожесть» (обесчувстливание с целью предотвратить «долгие страдания»). Интеллектуальное проявление защитной утраты внутреннего мира - отсутствие тонкости и воображения; эмоциональное соглашательство, омертвление чувств, что может быть как явным (в чрезмерно флегматичном характере или при отсутствии информации о себе), так и скрытым (при добродушном или веселом характере).

На уровне познания самым обманчивым аспектом является глухота личности к его или ее внутренним голосам - утрата инстинкта, хорошо скрытая за явной анимализацией (так же как псевдоспонтанность сексуальной и социальной свободы сосуществует с внутренним омертвлением).

Нежелание видеть, нежелание соприкасаться с чьими-либо переживаниями сродни лености познания, затемнению чувств или внутреннего свидетельства личности. Наряду с таким затемнением познания в свете предоминантно активного характера существует черта, которую можно назвать «конкретизация», проявление которой варьируется от буквальности до чрезмерной приземленности, это отношение к выживанию Санчо Пансы за счет тонкого и таинственного - утраты открытости ко всему неожиданному, к духовному.

Сверхадаптация

Духовная леность, или accidia, - эту страсть в энеа-типе IX, межличностную стратегию жизни и обобщенный взгляд на жизнь можно видеть в кластере, объединяющем «сверхадаптацию», «самоотречение», «самопренебрежение», «невнимание к собственным нуждам» и «расположении к чрезмерному контролю», которые я включил в одну группу, так как невозможно приспособиться (не говоря уже о сверхприспособничестве) без способности держать себя в узде и подавлять собственные порывы.

Противоречит основам аспекта дисциплинированности и контроля энеа-тип IX (черта характера, которую он разделяет с энеа-типом I с меньшей долей интенсивности) то, что мы определяем как склонность этого характера к алкоголю и страсть к еде. И одно и другое иллюстрируют компенсаторскую оправданность физических аппетитов, что не определяет интенсификацию жизненности.

Другие дискрипторы, относящиеся сюда же, - это «обдуманность» и «ответственность». Личности энеа-типа IX не единственные, кто в итоге «тащат груз», но надежные и великодушные, они готовы нести на своих плечах большую ношу. Если в большинстве случаев невозможность воплощения идеала возлюбить ближнего своего как самого себя проистекает оттого, что себя любят больше, чем ближнего, то в энеа-типе IX ситуация противоположная, так как сверхприспособляемые люди откладывают достижение собственных благ и удовлетворение собственных потребностей в чрезмерной податливости требованиям и нуждам других.

Легко понять связь между двумя вышеописанными чертами характера: чрезмерная адаптация к миру была бы слишком болезненна, чтобы выдержать ее без самоотречения.

Смирение

И самоотчуждение, и требующая самоотречения сверхадаптация подразумевают смирение - отказ от себя и отречение от себя и от жизни. Как если бы личность придерживалась стратегии притворяться мертвым, чтобы остаться в живых, трагически становясь мертвыми для жизни во имя жизни. Хотя смирение и подчеркивает сверхадаптацию, она заслуживает отдельного рассмотрения в свете важности черт характера, опирающихся на лень в отношении к собственным нуждам, удовлетворенности и склонность сдаться и не бороться за свои права.

Великодушие

С предоминантной ориентацией на адаптацию связана в добавление к обобщенным: «хорошему характеру», «доброте», «готовности помочь», «способности прощать» и, прежде всего, «самоотрешению», как можно считать «сердечность» энеа-типа IX, дружелюбная жизнерадостность и экстравертная веселость «циклотимика». Кажется, что такая веселость - это часть склонности принимать себя легко, чтобы не давить на других, так же как дружелюбие поддерживается способностью быть для других чем-то большим, чем для себя. Жизнерадостный и гипоманиакальный аспект «вицеротоника» был хорошо известен Диккенсу, который дал нам его замечательный портрет в мистере Майкобере в «Давиде Копперфильде». Сверхприспособляемая личность обычно любит детей, животных, получает удовольствие, копаясь в саду. По отношению к другим - это хороший слушатель, готовый помочь, сочувствующий и утешающий, возможно, сострадающий.