Энциклопедия заблуждений. Третий рейх - [26]
Провал реализации концепции Йодля касательно восточной политики заставил перейти к последнему подходу, оставшемуся неопробованным, — к проекту, основанному на этническом раздроблении СССР. Его пытались реализовать в период с середины 1942 года по начато 1944 года. Несколько стран с разной численностью населения стати испытательным полигоном для воплощения идей А. Розенберга. Особенно «повезло» в этом плане народам Прибалтики. Глава Министерства по восточным делам сам был по происхождению прибалтийским немцем, поэтому он полагал, что Литовская. Латвийская и Эстонская республики, где немецкая культура всегда была в почете, должны быть приобщены к общей германской судьбе. Только, по мнению Розенберга, предварительно следует провести этническую чистку, чтобы «освободить» прибалтийские народы от еврейского и русского «элемента», — переместить значительную часть населения Латвии и Литвы на восток и заменить немецкими колонистами.
Прибалтийское население во время войны пользовалось привилегированным статусом, допускавшим существование национальных правительств, естественно прогерманских, но поддерживаемых частью населения. В начале 1944 года местные власти добились от немцев, желавших найти в этих районах добровольцев для своей армии, уступок в сфере культуры и религии. Правда, это не приблизило их к политической автономии, к которой стремились прибалтийские народы, имеющие древние традиции. Вместе с тем, жители Литвы, Латвии и Эстонии, хорошо помнившие обстоятельства отнюдь не добровольного включения Прибалтики в состав СССР в 1940 году, понимали, что они не смогут освободиться от советского господства без помощи Германии. Поэтому немецкие инициативы и обещания немалой частью населения были восприняты с воодушевлением.
Еще одной «территорией благоприятствования» в планах Розенберга был Северный Кавказ. В долгосрочных планах нацистов этому региону была отведена роль промежуточного плацдарма для последующей экспансии нефтеносных районов Ирака и Ирана. Германия стремилась избежать сопротивления со стороны кавказских народов и даже привлечь их на свою сторону, разработав довольно либеральную политику, которая предусматривала возможность проявления инициативы жителями Северного Кавказа. Немецкая армия признала права местных комитетов на религиозную и экономическую автономию. Кстати, эта политика дала свои плоды — карачаевцы, кабардинцы и балкарцы принимали участие в антисоветских выступлениях. Во многом этому способствовало руководство командующего группой армий «А» на Северном Кавказе Эвальда фон Клейста, который прославился прежде всего тем, что на оккупированной территории использовал метод не кнута, но пряника.
Еще один мусульманский народ — крымские татары — тоже получил поддержку от немцев и в 1942 году создал в Симферополе Центральный мусульманский комитет. Однако предоставить крымским татарам такую же степень автономии, как и кавказским горцам, гитлеровцы отказались. Оккупанты решили «дозировать» свою благосклонность к коренному населению Крыма, ограничившись уступками культурного и религиозного характера. Причина таких мер — быстрое возрождение в Крыму татарских национальных организаций, исповедовавших пантюркские идеи.
Особую роль в этническом разделении СССР, по замыслу теоретиков восточной политики, могла сыграть Украина. Конечно, при условии признания Германией национальных чаяний ее граждан. Такие идеи вовсе не кажутся утопическими, если вспомнить деятельность украинских повстанцев и оуновцев-мельниковцев, выражавших готовность сотрудничать с Германией в обмен на независимость их государства. Однако, учитывая экономическую важность этого района для Третьего рейха и великогерманского колониального проекта, Гитлер не стал превращать Украину в лабораторию для проверки идей Розенберга. Поэтому, вопреки советам министра по восточным делам, искать опору в местном населении, желавшем независимости, фашисты не стали. Напротив, оккупационный режим принял здесь очень жесткие формы. Многочисленные потери понесла местная интеллигенция, обвиненная в пропаганде национализма. Славянские «недочеловеки» истреблялись, освобождая «жизненное пространство» для «истинных арийцев». Все это привело к тому, что уже накануне 1942 года немцы почти полностью потеряли доверие украинцев даже в западных областях страны. О восточных, где степень доверия к оккупантам изначально была очень невысока, и говорить не приходится. А следовательно, проверить действенность своих предложений Розенберг не смог.
Таким образом, планируя будущее покоренных народов СССР, руководство Третьего рейха отнюдь не ограничивалось вариантом поголовного истребления «унтерменшен». Были и другие подходы.
Г
Гейдрих. Кто был главным «преступником против человечества»?
Рано утром Гейдрих вызвал Шелленберга. Шеф Имперского управления безопасности был, как всегда, сух, до синевы выбрит, а глаза его были неподвижны. словно бы остановленные невидимым гипнотизером. «Совсем другое лицо, — подумал Шелленберг, — вчера он был человеком, а сейчас он слепок с самого себя».
Юлиан Семенов «Испанский вариант»
Для истории русского права особое значение имеет Псковская Судная грамота – памятник XIV-XV вв., в котором отразились черты раннесредневекового общинного строя и новации, связанные с развитием феодальных отношений. Прямая наследница Русской Правды, впитавшая элементы обычного права, она – благодарнейшее поле для исследования развития восточно-русского права. Грамота могла служить источником для Судебника 1497 г. и повлиять на последующее законодательство допетровской России. Не менее важен I Литовский Статут 1529 г., отразивший эволюцию западнорусского права XIV – начала XVI в.
Гасконе Бамбер. Краткая история династий Китая. / Пер. с англ, под ред. Кия Е. А. — СПб.: Евразия, 2009. — 336 с. Протяженная граница, давние торговые, экономические, политические и культурные связи способствовали тому, что интерес к Китаю со стороны России всегда был высоким. Предлагаемая вниманию читателя книга в доступной и популярной форме рассказывает об основных династиях Китая времен империй. Не углубляясь в детали и тонкости автор повествует о возникновении китайской цивилизации, об основных исторических событиях, приводивших к взлету и падению китайских империй, об участвовавших в этих событиях людях - политических деятелях или простых жителях Поднебесной, о некоторых выдающихся произведениях искусства и литературы. Первая публикация в Великобритании — Jonathan Саре; первая публикация издания в Великобритании этого дополненного издания—Robinson, an imprint of Constable & Robinson Ltd.
Книга посвящена более чем столетней (1750–1870-е) истории региона в центре Индии в период радикальных перемен – от первых контактов европейцев с Нагпурским княжеством до включения его в состав Британской империи. Процесс политико-экономического укрепления пришельцев и внедрения чужеземной культуры рассматривается через категорию материальности. В фокусе исследования хлопок – один из главных сельскохозяйственных продуктов этого района и одновременно важный колониальный товар эпохи промышленной революции.
Спартанцы были уникальным в истории военизированным обществом граждан-воинов и прославились своим чувством долга, готовностью к самопожертвованию и исключительной стойкостью в бою. Их отвага и немногословность сделали их героями бессмертных преданий. В книге, написанной одним из ведущих специалистов по истории Спарты, британским историком Полом Картледжем, показано становление, расцвет и упадок спартанского общества и то огромное влияние, которое спартанцы оказали не только на Античные времена, но и на наше время.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В 403 году до н. э. завершился непродолжительный, но кровавый период истории Древних Афин: войско изгнанников-демократов положило конец правлению «тридцати тиранов». Победители могли насладиться местью, но вместо этого афинские граждане – вероятно, впервые в истории – пришли к решению об амнистии. Враждующие стороны поклялись «не припоминать злосчастья прошлого» – забыть о гражданской войне (stásis) и связанных с ней бесчинствах. Но можно ли окончательно стереть stásis из памяти и перевернуть страницу? Что если сознательный акт политического забвения запускает процесс, аналогичный фрейдовскому вытеснению? Николь Лоро скрупулезно изучает следы этого процесса, привлекая широкий арсенал античных источников и современный аналитический инструментарий.
Все мы знаем, что в современном мире война не является чем-то из ряда вон выходящим. Более того, как показывают цифры, войны шли на протяжении последних 5–6 тысяч лет бесконечной чередой краткосрочных и довольно длительных конфликтов между государствами, объединениями государств, социальными и политическими группировками внутри отдельно взятой страны. Если попытаться осмыслить даже эту, по всей видимости, несколько приблизительную статистику, несложно увидеть, что на каждый год, прожитый человечеством за последние 60 веков, в среднем «выпадает» по 2,8 войны.