Энциклопедия: Волшебные существа - [15]

Была еще семья, чьего имени я теперь не помню, они жили тогда в господском доме в Кумб-Фарм, неподалеку от того места; так вот, и сам хозяин, и его жена, и все соседи уверяли меня, что летом не раз видали эту ярмарку на склоне холма, возвращаясь с рынка в Тонтоне, но никогда не осмеливались подойти поближе; и всякий, кто пытался, как-нибудь да пострадал через это".[29]

Очевидно, те феи просто испытывали обычное для всех представителей их породы отвращение к вмешательству смертных в их дела и вообще не желали, чтобы кто-то нарушал их покой[30].

Однако феям с Блэкдауна случалось, судя по всему, бывать и в более приятном расположении духа. Позже пикси вытеснили прочих фей из графства и теперь проводят свои ярмарки на том же самом месте[31]. А один жадный тип, увидев ярмарку пикси, решил завладеть золотой кружкой, которая ему понравилась. Он направил своего конька прямо на середину, схватил кружку и был таков. Наутро он захотел полюбоваться добычей, но та превратилась в огромную поганку, а конек его охромел на всю жизнь.

В одном довольно старом рассказе пикси принимают человека вполне дружелюбно и даже вознаграждают его за хорошие манеры превращением сухих листьев в золото, то есть заменяют обычную процедуру противоположной.

Жил в наших местах один фермер, который побывал у фей на ярмарке и живым домой воротился. А надобно вам заметить, что он был из тех, кто никогда не оставит на ночь очаг невыметенным, да и ведро чистой воды и миску сливок поставить не забудет. Бабка моя говаривала, что он загодя к такому случаю готовился. Так что, когда он подъехал на их ярмарке к одному прилавку и спросил вежливо, сколько стоит кружка для сидра, феи ему ответили, как ни в чем не бывало, точно на рынке в Тонтоне. Тогда фермер выкладывает на прилавок свой кошель, достает деньги и платит, можете себе представить! А они ему вместо сдачи кучку листьев сухих протягивают, да серьезно так, а фермер берет, тоже серьезно, потом говорит: «Доброй ночи, люди добрые» — и поворачивает домой. Приехал он домой, поставил на стол кружку, разложил сухие листья вокруг и говорит: «К утру все растает, но все равно стоило посмотреть, какая такая ярмарка у малюток!»

Приходит утро, фермер встает перекусить чего-нибудь, прежде чем идти в поле, и что же он видит на столе, как не прекрасную серебряную кружку и несколько кусков золота рядом.

Ремесла фей. Феи издавна прослыли умелыми ремесленниками. Люди не раз становились свидетелями того, как феи работали на самих себя, учили ремеслу смертных или помогали им.

Феи во многом похожи на людей. Среди них есть дети и старики; они занимаются ремеслами и торговлей; владеют скотом, собаками, оружием; нуждаются в пище, одежде и отдыхе; подвержены болезням и могут умереть от чужой руки. Феи даже подвержены пороку пьянства, настолько велика близость между людьми и ними. Люди, которым случалось бывать внутри холмов фей, видели, что их обитатели занимаются тем же, чем и люди: женщины прядут, ткут, мелют зерно, пекут хлеб, готовят еду, сбивают масло и так далее, тогда как мужчины спят, танцуют и веселятся или садятся на пол вокруг очага (как описывает один очевидец из Пертшира), «точно цыгане». Правда, иной раз обитатели холмов отсутствовали — уходили за едой или просто на прогулку. Женщины-феи поют за работой, как это было в обычае у шотландских женщин того времени, и пользуются обыкновенной ручной прялкой, веретеном, ручными жерновами и прочими примитивными орудиями[32].

Феи, в особенности такие, как Хабетрот или Том Тит Тот, знатные ткачи и пряхи, однако это правило распространяется не на всех. На острове Мэн ткацкие станки и прялки зорко стерегут от малого народца, поскольку те могут легко испортить штуку сукна. Подтверждение этому мнению находим в рассказе о визите фей в дом на острове Мэн:

Я не очень-то верю историям, которые рассказывают люди, но как не поверить тому, что видел своими глазами.

Помню один зимний вечер, — мы тогда жили в доме, который снесли, когда Большое Колесо строили. Домик был маленький, крыша соломенная, две комнатки, между ними — стена футов шесть высотой, потолка никакого, одни стропила, а поперек них дерн. Мать сидела у очага с прялкой, отец за столом в большом кресле читал нам главу из Библии. Брат наматывал нитку на катушку, а сам я возился с пучком верескового. корня, хотел из него колышков понаделать.

— Гроза-то какая, так и полыхает, — сказала мать, глядя в огонь. — И дождь прямо в дымоход льет.

— Да, — отозвался отец, закрывая Библию, — давайте-ка ляжем спать пораньше и пустим малый народец погреться.

Мы собрались и пошли спать.

Ночью меня разбудил брат:

— Тсс! Слушай, ты только погляди, какой огонь в кухне полыхает! — Он протер глаза и добавил: — Что это матушка там делает?

— Сам слушай! — ответил я. — Не слышишь разве, матушка в постели; это кто-то другой; должно быть, малый народец до прялки добрался!

Тут мы оба перепугались, залезли с головой под одеяла и заснули. Наутро, едва успев проснуться, мы рассказали родителям о том, что видели.

— Ну, что ж, это на них похоже, — ответил отец, глядя на прялку. — Вот только мать ваша вчера пряжу снять позабыла, а этого никак нельзя делать, иначе малый народец получает власть над этой прялкой, а рукодельницы из них такие, что не похвалишь. Ткач, тот вечно стонет от их работы, да как они плохо материю в штуки сворачивают.