Энциклопедия диссидентства. Восточная Европа, 1956–1989. Албания, Болгария, Венгрия, Восточная Германия, Польша, Румыния, Чехословакия, Югославия - [16]

Албанские исследователи прошедшей эпохи особенно подчеркивают репрессивный характер системы и приходят к твердому убеждению, что именно в этой стране достигла своего пика жестокость коммунистических властей. Вместе с тем система власти в 1944–1990 годах совершенно очевидно опиралась на опыт и «достижения» политической жизни межвоенного периода. Здесь стоит напомнить, что за исключением короткого периода 1920–1924 годов в Албании отсутствовало понятие «политической партии», не дошло дело и до формирования каких-либо политических сил, которые бы соперничали друг с другом в соответствии с демократическими процедурами. Политические образования, действовавшие в межвоенной Албании, чаще всего обращались к лозунгам родового или территориального единства и не формулировали современных программ, которые могли бы способствовать объединению политиков из разных концов страны.

Среди множества слабостей докоммунистического общества (90 % тогда составляли неграмотные) стоит отметить крайне неприязненное отношение к каким бы то ни было государственным институтам, а также враждебность по отношению к формирующейся правовой системе. Значительная часть общества воспринимала ее как пережиток времен турецкого владычества и в повседневной жизни руководствовалась обычным правом, по сути своей анархичным и антигосударственным. В стране господствовала небольшая группа землевладельцев, она же была и финансовой верхушкой. Заботясь о собственных привилегиях и общественном положении, беи стремились монополизировать государственные учреждения и местную администрацию, допустив в них лишь немногих избранных из среднего класса и интеллигенции, получивших образование в европейских университетах. Тех, кто считал образование пропуском к карьере, по большей части ждало разочарование, и в итоге они выбирали эмиграцию или политический радикализм.

Говоря об албанском опыте межвоенного периода, необходимо упомянуть, что после переворота, произошедшего в 1924 году, в этой стране не было места для организованной оппозиции. Те, кто продолжал деятельность, направленную против тогдашних политических верхов, чаще всего выбирали эмиграцию. Там они ждали дестабилизации положения в Албании или интервенции, которая позволила бы им взять власть.

Опыт оккупации во время Второй мировой войны усилил уверенность в том, что главное для удержания власти – иметь соответствующего союзника на международной арене и устранить политических конкурентов, также использующих заграничную помощь. История первых двадцати лет существования албанского государства ознаменовалась тайными убийствами находившихся в эмиграции политических противников.

Пришедшие к власти коммунисты застали общество, в большинстве своем воспринимавшее понятия «государство», «парламент» или «конституция» как чересчур абстрактные и не имеющие отношения к повседневной жизни. Легко поддающаяся манипуляции солдатская масса родом из крестьян получила невиданные до тех пор возможности продвижения по службе, став одновременно безоговорочно послушным орудием усмирения страны.

Представители относительно немногочисленной социальной элиты выбрали различные линии поведения. Некоторые открыто выступили на стороне коммунистов, рассчитывая сделать карьеру, на которую у них раньше не было надежд; другие старались восстанавливать страну, сохраняя безразличие к тому, кто находится у власти. Бóльшая часть элиты, однако, относилась к новой власти неприязненно или даже враждебно, видя в коммунистах выскочек, «людей из ниоткуда», которые, пользуясь поддержкой Югославии, получили власть в столице.

Новое руководство страны все чаще обвиняли в том, что оно не уважает традиции и права собственности, а также в невиданных доселе масштабах применяет террор. Противники нового строя решались на отъезд из страны, а некоторые скрывались в горах, испокон веков служивших убежищем для изгоев. Были и такие, кто избрал другую тактику: они ждали, когда коммунистическая власть доведет воинские части до полного разложения и будет вынуждена бороться с негативными последствиями управления экономически разрушенным государством. Предшествующий опыт подсказывал им, что власть, не опирающаяся на старую элиту, долго не продержится.

Первая возможность для потенциальной оппозиции заявить о себе представилась на парламентских выборах 1945 года. В их преддверии коммунисты создали структуру под названием Демократический фронт и стали пополнять его ряды людьми, пользовавшимися авторитетом на местах. Другие политические образования не получили возможности зарегистрироваться. Многих потенциальных лидеров антикоммунистической оппозиции удержало сознание, что сама попытка регистрации отдельной партии грозит обвинением в пособничестве оккупантам и военным трибуналом. В этих условиях альтернативные политические группы ограничивались созданием безымянных подпольных дискуссионных клубов. Особенно активно они стали возникать в первые четыре месяца 1945 года. Албанские историки постфактум назвали их «группой сопротивления», «монархической группой» и «социал-демократической группой». Создавшие их Сами Тьери-Баши, Тьенан Дибра и писательница Мусине Кокалари стремились объединить группы и распространить их деятельность на всю страну. Они надеялись на поддержку западных стран, особенно США и Великобритании. Временное объединение было достигнуто в июне 1945 года, когда возник эфемерный Национальный инициативный комитет. Слабостями этой организации были ее малочисленность и ограниченные возможности действия. В ноябре 1945 года, перед самыми выборами, удалось вновь объединить три крупнейшие группы в единый Демократический союз (ДС). Среди его основателей были учителя, литераторы и сотрудники государственной администрации. Демократический союз предпринял попытку выработать политическую программу, основанную не на албанских традициях, а ориентированную на политические ожидания Запада. Отсылки к неизвестной в Албании социал-демократической мысли были заслугой Кокалари – единственной женщины в этом кругу. Потенциальный электорат Демократического союза должны были составить крестьяне и рабочие, а также средний класс, который мог бы воспользоваться демократизацией политической жизни и изъятием собственности у крупных землевладельцев. Однако положение о выборах сделало невозможным включение ДС в легальную политическую жизнь и вынудило его взаимодействовать с организациями, планировавшими насильственное свержение коммунистического режима.