Энцелад Титан. Галактические законы. Континуум - [43]

Я больше не прислушиваюсь к их разговору. Иссин опять прав. То, что случилось действительно напоминает мне то время, когда я был почти постоянно заперт в какой-нибудь больнице. Но в этот раз у меня есть защитник. Кажется…

– Или личный инквизитор, – иронически мыссленно отвечает мне Иссин, он конечно знает, как меня напугать, только вот зачем он это делает?

Я стискиваю зубы и начинаю метаться в постели. То, что сказал Иссин вызывает безотчётную, беспомощную ярость.

– Лан, успокойся пожалуйста, – Ольга придерживает меня за плечи, стараясь удержать от резких движений.

– Лежи спокойно, иначе боль вернется, – она смотрит на меня с тревогой.

Видимо, Ольга не понимает, что я испугался и думает, что причина моего отчаяния – отстранение от полётов, так как через некоторое время она говорит: «Лан, я знаю, что для тебя четыре часа пилотирования в неделю – слишком мало».

– Как только мы начнем лечение в РРЦ я разрешу тебе летать больше. Я знаю, что для тебя это важно, – поясняет она успокаивающе.

Спасибо, Лисёнок. Ты не представляешь, насколько это для меня важно. Причем, причин по которым это важно, несколько. И главная причина – ты на моей стороне, а не на стороне медикологов и ваших общих правил.

Я успокаиваюсь и уверенно отвечаю Иссину: ”Ты ошибаешься. Ольга будет защищать меня. Всегда. Она на моей стороне. На этот раз у меня есть защитник”.

Её прикосновение вселяет уверенность, что с моим мнением все же будет считаться хотя бы Ольга.

– Одно не исключает другое, – отмечает Иссин.

– Иссин, почему ты сердишься на меня? – спрашиваю я устало.

Зеленый дракончик расправляет крылья и шипит, словно он не намерен отвечать, но затем я слышу его телепатический ответ: «Потому, что ты – эгоист. Ты рисковал и не думал о последствиях. И о том, что будут чувствовать твои друзья, когда они будут вынужденны смотреть, как ты умираешь у них на глазах, а они не в силах тебе помочь. И ты считаешь, что твоя девчонка обязанна в мгновенье ока поправить то, что ты натворил. Ты замечаешь только свою боль, так?» Иссин смотрит на меня в упор своими изумрудными глазами.

Я не отвечаю ему, так как чувствую свою вину перед ним. Я подумал о Раи, Сэме и Давиде, и они практически не видели, что со мной происходило после того, как Итиус сбил меня. Но я совсем забыл об Иссине… Что он чувствовал, когда остался со мною на борту аварийного корабля, понимая, что я действительно могу умереть?

– Ты боишься, что она станет инквизитором, а Ольга боится стать инквизитором в твоих глазах. Как ты думаешь, кому из вас двоих тяжелее? Ты знаешь, что когда эмпат лечит или снимает часть боли, то чувствует эту боль так же сильно? -телепатически говорит мне Иссин. Но я не обращаю внимания на его недовольное ворчание. Хотя и понимаю, что он опять прав.

И я не хочу думать о том, что он сказал мне. Просто не в силах. Наверное, Иссин считает меня жутким эгоистом. Но единственное, о чём я сейчас думаю, это обещание, данное мне Ольгой. Когда она сказала, что разрешит мне летать, и скоро снимет временные ограничения моего допуска. Пока у меня есть гарантированные ею четыре часа в неделю, обещанный минимум. Тоже неплохо, учитывая обстоятельства. Значит, на неё всё же можно повлиять. И если она видит моё отчаяние, то может принять решения, основанные скорее на эмоциях, чем логике. Из-за сочувствия. И жалости. Те, кто не хочет извлекать дивиденты из того, что их кто-то жалеет, просто никогда не попадали в безвыходное положение. Я хочу вернуться! Как Андрей. Я хочу снова летать!

– Лисёнок, я надеюсь, что ты сумеешь защитить меня. Так как сам я на это не способен. Если я попадал в лапы к врачам, это обычно кончалось серьёзными неприятностями. И для меня, и для них. Я пытаюсь незаметно для Ольги разглядывать её. Она встречается со мною взглядом и улыбается. Только ничего мне не говорит.

Иссин ненавидит, когда я его игнорирую. А кроме этого, ему всегда нравится меня дразнить. Однако он на мгновенье замолкает, что для него не свойственно. Он словно не осмеливается сказать мне то, что он считает я должен знать. В конце-концов Иссин телепатически произносит: «Лан, Ольга не всё тебе рассказала, но ты должен это знать: пациентам рессатского реабилитационного центра делают минимум пять операций в течение всего периода лечения, чаще всего больше, чем пять операций. У тебя всегда были проблемы с иммунитетом, а о своем здоровье ты никогда не думал! Я боюсь, что у тебя будет больше осложнений, чем у обычного пациента РРЦ».

Я чувствую панический страх. Да, играть бесстрашного Коммандоркапитана перед эмпатом уровня Лисёнка долго не получится, даже если я постараюсь закрыть от неё часть сознания. Может, объяснить ей, что на самом деле я вовсе не такой, каким она меня представляла? Ольга пытается «считать» меня и кладёт руку мне на грудь. Тепло её ладони успокатвает и усыпляет. Она молчит, а это плохой знак. Я отталкиваю её руку.

– Я не хочу, чтобы ты заставляла меня спать, эмпат, – телепатически говорю я Ольге. Я не объясняю ей, почему именно. Я боюсь, что Иссин прав касательно операций и что кто-нибудь из медикологов может начать что-то делать ещё на Астре-2, пока я сплю.