ЭмоБой - [36]

Хотя это спорный вопрос. С этими розово-черными педиками у него были особые счеты. Началось это давно, еще в школе. Эмо еще никаких не завелось, зато педики уже шлялись везде. На перемене в туалете восьмиклассник Пабло Чачик нормально курил и никого не трогал, но тут в тубз заскочил какой-то наглый старшеклассник и стал, не обращая никакого внимания на Чачика, мочиться в писсуар. Чачик, от нефиг делать, посмотрел на наглеца, отметил разницу в размерах члена в свою пользу, и тут с ним случилось нечто неприятное. Теперь-то он знает, что это пришла обычная самопроизвольная эрекция, а тогда он реально испугался. Он, конечно, не дурак и уже пробил все про такое явление, как стояк, но чтобы так, без участия баб, рук и порно? Он решил, что докурился или вообще серьезно заболел. Когда же он понял, что с ним произошло, то испугался еще больше. Слава богу, старшие пацаны во дворе, лучшие друзья Олег и Витое, смеяться над ним не стали, а сказали уверенно:

— Пидор. Этот чувак в туалете — реально пидор. Точняк. Чего бы ему в кабинку не зайти. Встал перед тобой, красовался. Привыкай, Пашка, пидоры везде. Только умело прячутся.

Не сразу Паша-Пабло осознал, какой важный и полезный инструмент у него теперь всегда имелся под рукой. В следующий раз это случилось на борьбе, когда он уже учился в колледже. Паша шесть лет ходил на классическую борьбу и стал камээсом, но, видимо, раньше пидоры ему не попадались ни на тренировках, ни на соревнованиях. А тут он стоял в партере, а его спарринг-партнер Сурен как заорет:

— Эй, бля, я с ним не буду бороться, у него стоит!

Вот педрила! А ведь действительно стоял. Паша тогда отлично отметелил этого гада после тренировки, но борьбу пришлось бросить. А ведь раньше гомики на борьбе не светились. И Паша спокойно ходил в душ, хотя там всегда было холодно и даже летом почему-то стояли клубы пара. Так из-за педиков не сложилась спортивная карьера Паши. Чтобы не терять форму, он пошел в качалку. Но прижиться там не смог. Качалка оказалась переполнена гомиками. Паша даже не смог переодеться, посидел минут десять в зале, сокрушенно глядя на их раздутые мышцы, с трудом успокоился и ушел. Кто бы мог подумать, качки как один напрягали чуткий Пашин орган. Но не таков был Пабло, чтоб сдаваться. Он стал тягать тяжести дома и на какое-то время забыл про педиков, уверенно двигаясь к своей цели и постигая в колледже азы автомобильной науки.

Общественный транспорт — от него все зло. В автобусах не увидишь голых тел наглых педерастов, зато они умудрялись прижаться к Паше в утренний переполненный час и возбудить его даже через толстую куртку и штаны. Один раз Пабло даже кончил прямо в автобусе, не доехав остановку до колледжа, и уныло побрел домой переодеваться. С тех пор пришлось ему ходить в колледж и домой пешком. Нет худа без добра, зато теперь он жил в отличном тонусе, каждый день по три часа проводя на воздухе в движении. Пошел самый трудный период в Пашиной жизни. Его простую душу грызли подлые мысли. Наглые пидоры стали приходить в его сны, принося с собой поллюции, и Пашу впервые посетили сомнения в собственной нормальности. И поделиться-то ими, как назло, не с кем. Не будешь же говорить об этом с родаками, особенно с отцом, который, придя с работы и завалившись на диван перед теликом, сразу начинал причитать:

— Вот, пидоры. Надь, ты только посмотри!

Независимо от того, какой канал, фильм, концерт или передачу он смотрел. Не было рядом с Пабло и верных старших друзей, Олега и Витоса. Олег сел за «хулиганку» на год, а Витое служил в стройбате. Тяжело пришлось Паше, но он справился, рос в нем настоящий мужской стержень. Он продолжал ходить пешком и качаться дома. Перестал смотреть телевизор, его вполне заменил комп, на котором можно рубиться в «мочилки» без устали. Перестал париться по поводу снов. Должен же быть от пидоров какой-то толк. А по выходным он долгими вечерами обычно дежурил у какой-нибудь концертной площадки, дожидаясь конца мероприятия. Потом выбирал себе гомика посочнее, инструмент отбора в штанах его никогда не подводил, с серьгой или волосатого, с гребнем или просто в красной футболке, не важно. Главное, чтобы он шел к метро один. Паша провожал подлеца в темноте до самой станции, потом резко подбегал — и раз, раз! С левой, с правой, ногой по наглой пидорской морде, за все поруганные Пашины ночи и душевные страдания. А потом убегал. Иногда во время мести он так возбуждался, что замечал, что эякулировал в процессе казни, только придя домой. Зато спал он после этих праведных насильственных актов как убитый. С телками у Паши было тоже все в порядке. И любовь происходила как положено — по взаимной симпатии и после распития крепких алкогольных напитков. Вот только не снились они Паше, подлые педики не пускали девок в его сны. Так он жил, убив в себе сомнения в своей нормальности, и совершенно правильно делал. Жизнь не замедлила подбросить аргументы в пользу его стойкой позиции. Вернувшийся с отсидки Олег с упоением рассказывал, как опускал «чушков» и гонял по зоне «петухов». Дембель Витое не отставал и подкидывал веселые истории про то, как гнобил с друганами духов-пидоров. «Я нормальный, я такой же, как все!» — возликовал Пабло и поделился с друзьями своими победами над гомосячиной.