ЭмоБой - [33]

— Это — Бабета, — представила спутницу Мания. — Мы сейчас подготовим тебя к королевскому приему, герой! Расслабься, пожалуйста. Ого, ничего себе штучка! Смотри, Бабета!

Эгор, успев отметить, что Бабета выглядит очень даже неплохо, проследил за ее взглядом и впервые за все время в Эмомире как следует рассмотрел доставшееся ему мужское хозяйство. Размеры впечатляли.

«И зачем мне все это теперь?» — подумал Эгор. Член, словно услышав его, решил посмотреть, кто им интересуется, и, поймав бесстыжий взгляд барби, как глупый щенок, рванулся познакомиться, моментально высунувшись из ванны. Эгор растерялся, но, похоже, кукла смутилась не меньше и отвернулась, кокетливо прикрыв руками глаза. Царивший полумрак в комнате, освещенной только луной, свет которой пробивался через маленькие бойницы наверху, и присутствие двух прекрасных девиц настраивали на интимный лад.

«Эх, недельку бы назад», — посетовал Эгор, вовремя вспомнив, что и он не Егор, и девушки всего лишь живые куклы. Он закрыл глаз и сразу увидел Кити, что совсем не поспособствовало успокоению разыгравшегося великана между ног.

«Какая нелепая ситуация», — подумал Эмобой. Но тут сверху на него полились волшебные прохладные струи, вмиг снявшие напряжение, как телесное, так и душевное. Он открыл глаз, прикрыв его ладонью, посмотрел вверх и увидел множество бабочек с красивыми розово-бурыми крыльями. Они порхали над ним, выпуская из хоботков розовые струйки то ли жидкости, то ли пара, конденсировавшегося в воздухе. Струек было очень много. Они ласкали уставшее тело, как теплый летний дождь, и в то же время бодрили, как утренняя роса. Этот живой душевный душ отвлек Эгора от всех мыслей. Он лежал, млел, слушал успокоительный ритм струек и ровный стук фантомного сердца. Вода — вот чего ему так не хватало в новом мире, он же водяной, пловец. «Вот бы поплавать сейчас, а еще увидеть бы Кити, ее счастливую улыбку».

— Это ванна безмятежности, — услышал Эгор в ухе шепот Мании, — фарфаллы собирают в реальном мире нектар цветов, а здесь он превращается в розовую воду радости. А это — любовный напиток счастья, подарок тебе от Королевы. Эгор почувствовал, как ему в рот вливают что-то неудержимо легкое, пенистое и приторно-сладкое, инстинктивно глотнул и погрузился в полную нирвану. Не открывая глаз, он лежал в ванне и наслаждался. Сначала ласковой радостью насекомного душа, затем ласковой настойчивостью четырех девичьих ручек, делавших ему легкий массаж, который постепенно перешел в более близкое знакомство. Робкие и нежные кукольные руки как бы случайно скользнули Эгору между ног. Он не сопротивлялся. И тогда быстрые, мягкие пальцы легли на его древо желания, которое мгновенно выросло и высунуло из ванны слепую голову, как перископ. Эгор лежал, не открывая глаза, и тяжело дышал, то поднимая, то опуская голову под воду. Волшебные пальчики знали свое дело, и вот уже вся кровь Эгора ушла под них, вибрируя в бешеном ритме. Юноша нырнул и увидел счастливое лицо Кити. Он хотел, чтоб эта сладостная мука тянулась как можно дольше, но в то же время, как истинный пловец, все быстрее рвался к финишу, и вскоре острый пик наслаждения, готовый разорвать сознание в клочья, замаячил на горизонте, сил сдерживаться уже не осталось, и он тихо застонал. Чьи именно неудержавшиеся любопытные ручки ласкают его в этот сладостный момент, герой предпочел не смотреть, в мыслях он все равно был только с Кити. В эмо-реальность его вернул собственный страшный дикий рык, от которого содрогнулись стены башни. Он полулежал в заполненной розовой водой ванне. Куклы и бабочки в испуге жались у противоположной стены, вода расплескалась по полу комнаты, который зарос плотным ковром неестественно ярких, пахучих экзотических цветов.

— А где полотенце? — спокойно спросил Эмобой и встал во весь свой немалый рост. — И не пора ли уже увидеться с королевой?

Мания и Бабета молча и с опаской подошли к нему и насухо вытерли огромным розовым полотенцем. Вместо съеденной бабочками одежды Эгору перепали черные кеды, черные боксерские трусы в розовых черепушках, черные джинсы с точь-в-точь таким же ремнем, как и раньше, черная футболка «Aiden» и черный балахон, на груди которого красовалась бабочка в короне и с черепами на крыльях, вышитая розовым золотом.

— Королевский герб, — пояснила вполне оправившаяся Мания и подала ему его старую сумку-почтальонку, которую заботливые бабочки оставили рядом с ванной.

Бабочки-носильщицы снова подхватили Эгора и понесли на встречу с Королевой, шок от первого взгляда на которую он благополучно пережил только благодаря амброзии. Последняя, к сожалению, уже заканчивалась в кубке, и Эгор чувствовал, как страшная реальность все больше накрывает его. Память начинала возвращаться, розовый туман рассеивался.

Вот уже целый час он сидел на огромном троне и слушал песню любви своей самопровозглашенной невесты — бабочки с лицом голливудской богини. Слева и справа от трона стояли Мания и Бабета, символизируя народы Эмокора. В ногах у трона лежа пристроился удивительно молчаливый красный клоун. Хотя его молчание легко объяснялось — он ни на секунду не выпускал из руки бутылку амброзии. Эгор зачарованно глядел королеве в рот. Этот рот достоин отдельного описания — живой и влажный, пухлогубый и жадный, которому позавидовала бы и Энни Леннокс, он жил собственной жизнью на лице королевы. С тех пор как Эгор увидел Маргит, рот ни разу не закрылся, только иногда черные губы быстрым, почти неуловимым движением облизывал длинный острый язык. Эгор смотрел королеве в рот еще и потому, что выше, в страшные выпуклые мозаичные зеленые глаза он смотреть боялся, а ниже, на огромное жирное волосатое брюхо, пересеченное тремя парами сцепленных лапок, причем средние сжимали тетрадку с надписью «Эмобой» на обложке, он не мог смотреть без омерзения. Чтобы не выпустить из себя эмоции, все сильнее рвавшиеся наружу, Эгор все чаще прикладывался к кубку, пока не понял, что алкоголь его уже не берет, и не увидел, как от него отделяются и спрыгивают с трона дрожащие белые мышки волнения. Эгор весь сосредоточился на том, чтобы не выпустить из себя змей страха и пауков отвращения, и давно уже не слушал королеву. Он чувствовал себя накуренным старшеклассником на уроке, которого пробило на смех и он с трудом сдерживает себя, чтобы не запалиться. Тем более что все так и было, только вместо училки — огромная черная бабочка с женской головой, зависшая метрах в десяти от трона и плавно покачивавшая лохматым вельветом крыльев. Мышки волнения меж тем продолжали разбегаться по залу. Клоун даже успел закусить одной, глотнув в очередной раз амброзии. Кот-ученый, весь этот час аккомпанировавший выступлению Маргит на большом, почерневшем от старости органе, чуть не свернул себе шею, с вожделением глядя на разбегавшихся мышек. Только королева не видела их или делала вид, что не видит, продолжая разглагольствовать под попурри из «NIN» и «Sisters of Мегсу» в исполнении кота-виртуоза. В плотном воздухе зала, подогретом амброзией и свечами, висела пыльца спокойствия, висела королева Маргит и теперь повис ее вопрос в воцарившейся после него тишине. Королева замолчала, Кот тоже взял паузу. До Эгора с задержкой, но все же дошло только что сказанное королевой.