Эмиль Золя - [32]

Опубликовали бы произведения Гюго при жизни Золя, приди Виктор с ними к издателю, будучи начинающим писателем? Эмиль в том сомневается. Если уж Мольеру ставится в вину грех излишнего многословия, то так могли отнестись и к Гюго, чьи персонажи не устают произносить монологи, нисколько не смущаясь того, что их могут перебить, поскольку если кто и вмешается, то уже того персонажа не остановить от аналогичного размера речи. Поэтому лучше думать не о смысловой нагрузке содержания произведений Гюго, а о позиции представленных им на страницах действующих лиц, настолько же чувствовавших собственную важность для окружающих их людей, отчего не замечали возводимых против них возражений. Когда говорит Гюго — все должны молчать.

Теофиль Готье (1879)

Нельзя не сказать о Теофиле Готье, плодотворном авторе, собрание сочинений которого способно достигнуть содержания в триста томов, оставив далеко позади Оноре де Бальзака. Эмиль Золя постарался дать ему общую характеристику, рассказав в цикле статей за 1879 год о его творчестве, после представив на страницах сборника «Литературные документы».

Готье примечателен манерой изложения. Для Теофиля не существовало людей. Если он куда-то ехал, то описывал природу, архитектуру и прочее, отказываясь замечать присутствие человека. Рассказывая о театральной постановке, Готье видел декорации и костюмы, и только: ни о сюжете, ни об игре актёров, ни о самих актёрах он не упоминал. Таковое отношение к творчеству Золя приравняет к взгляду на действительность от лица художника. Теофиль переносил на бумагу им увиденное, не добавляя посторонних мыслей, способных задеть чужие чувства.

Современности для Готье словно не существовало. Эмиль утверждает: он питал к ней ненависть. Для него имело важность прошлое, тогда как настоящее и будущее не должны было тревожить его думы. Потому Теофиль относился к стану романтиков, воспевавших окружающее людей пространство, от себя добавляя миру красочность. И это хорошо, если писатель не соответствует определённым читательским ожиданиям, оставаясь верным свойственным ему одному убеждениям.

Одно точно было плохо в произведениях Готье. На протяжении сорока лет он создал множество литературных трудов, основная часть которых написана им механически. Невозможно проникнуться их содержанием, оценивая каждое отдельно. Вместе они дают определение, тогда как врозь навевают скуку от однотипности. Поэтому не получится сравнить Готье с Гюго, поскольку о Гюго потомки вспоминают, чего не скажешь о Готье.

В статьях о Теофиле Готье Золя позволил себе рассуждать о различии между классиками, романтиками и натуралистами. Со слов Эмиля следует, что классики искали сюжеты в античности, романтики — на востоке и в средневековье, а натуралисты — в настоящем дне. Следует сделать вывод: классики и романтики убегали от реальности в прошлое, потому им отведён короткий срок для существования в среде литературного к ним интереса. Не станем опровергать это мнение Золя, понимая, как далеко начнут убегать в фантазиях писатели следующих поколений, в прежней мере продолжая забывать о свойственных человечеству текущих затруднениях. Опровержение само спешит заявить о себе.

Возвращаясь к Готье, отдалявшему понимание человека от окружающей его действительности, не найдёшь иных слов, кроме похвальных. Если кому-то казалось правильным принимать за основу взглядов нечто иное, отличное от нам желаемого, то это не означает, будто его следует в том укорять. Кто-то обязан видеть мир отличным от разумного его понимания. Пытаясь разобраться, всё равно придёшь к выводу, что человек и его окружение — отличны друг от друга. Ежели людей красиво одеть и поселить в красивые дома, то сами они красивыми от того не станут. Человек останется человеком, сильнее обижаясь, когда затраты на антураж окажутся подвергнутыми критике. Уж лучше сказать, как красиво он одет и в каком красивом помещении живёт, нежели заглянуть ему в душу и увидеть в ней скопище грязи.

Теофиль Готье нашёл способ уйти от изложения полной правды, за демонстрацию которой стоял Эмиль Золя. Оба они являются противоположностями. Им не найти точек соприкосновения. Кому желается читать о неустроенности человека, тот выберет Золя, а желающему отойти от обыденности и окунуться в мир без напоминания о действительности, тот предпочтёт Готье и литературу от других представителей романтизма.

Госпожа Нежон (1879). Госпожа Сурдис (1880)

Любовь мешает. Она туманит мозг и не позволяет размышлять. Но именно в любви человек находит отдых от суетности мира, теряя тем самым последние остатки здравого смысла. Внутренне он может понимать, что поступает против себя, ничего не умея сделать с этим. Таким положением могут воспользоваться в корыстных целях. И пользуются! Рассказы Золя «Госпожа Нежон» и «Госпожа Сурдис» тому в подтверждение.

Молодой человек приезжает в Париж, незнакомый ему город. Он сын влиятельного родителя, однако не познавший в должной степени разврата. Едва ли не ангел, честный по натуре и готовый помогать другим. Каково ему будет войти в свет, где друг способен предложить жену для удовлетворения интимного любопытства? Разумеется, не из лучших побуждений, а преследуя определённые цели. Мир не переломится от одной ночи, зато устроится жизнь на долгие годы вперёд. Реальность многограннее фантазий, поэтому добро никогда не оборачивается его творящему той же стороной, выбирая любую другую незадействованную ранее грань. Лишь по данной причине всё приводит к печальному завершению.