Эмфирион - [2]

Фрей нажал четвертую клавишу, подрегулировал аппаратуру. Гил Тарвок скривился и напрягся в своих сапогах и браслетах.

- Теперь он способен к качественным оценкам. Он в состоянии соотносить одно с другим, сравнивать. Сознание у него в некотором смысле ясное. Но он еще не пришел в себя. Если бы его требовалось перестроить, то на этом уровне пошла бы дальнейшая регулировка. Переходим к пятой фазе.

Гил Тарвок в ужасе переводил взгляд с Фрея на Дугалда, на Фантона, на гаррионов.

- Он полностью владеет своей памятью, - сообщил Фрей. - Приложив немалые усилия, мы можем выжать из него ответ, объективный и лишенный эмоциональной окраски: так сказать, голую правду. В определенных ситуациях это желательно, но сейчас мы ничего не узнаем. Он не в состоянии принимать никаких решений, а это барьер для понятийного языка, который не что иное, как постоянный процесс принятия решений: выбор между синонимами, смысловыми ударениями, системами синтаксиса. Переходим к шестой фазе.

Он нажал шестую клавишу. Черный диск рассыпался на ряд капелек. Фрей в удивлении отступил. Гил Тарвок издавал дикие звериные звуки, скрежетал зубами, рвался из оков. Фрей поспешно подрегулировал аппаратуру и снова свел рассыпавшиеся элементы в дергающийся диск. Гил Тарвок сидел, тяжело дыша, с негодованием глядя на лордов.

- Итак, Гил Тарвок, - обратился к нему Фрей, - И что же ты теперь о себе думаешь?

Юноша, переводивший горящий взгляд с одного лор-да на другого, ничего не ответил.

- Он будет говорить? - спросил Дугалд.

- Будет, - заверил Фрей. - Обратите внимание: он в сознании и полностью владеет собой.

- Интересно, что же он знает, - задумчиво произнес Дугалд. И перевел острый взгляд с Фантона на Фрея. - Помните, все вопросы задаю я!

Фантон смерил его язвительным взглядом.

- Можно подумать, что у вас с ним какая-то общая тайна.

- Думайте, как вам угодно, - отрезал Дугалд. - Только не забывайте, в чьих руках власть!

- Как же можно забыть? - спросил Фантон и отвернулся.

- Если вы желаете занять мой пост, примите его! - бросил ему в спину Дугалд. - Но принимайте также и ответственность!

- Ничего вашего я не желаю, - резко ответил Фантон. - Только не забудьте, кто пострадал от этой строптивой твари.

- Вы, я, Фрей, любой из нас - все одинаково. Разве вы не слышали, что он употребил имя «Эмфирион»?

Фантон пожал плечами. А Фрей беспечно сказал:

- Ну, тогда вернемся к Гилу Тарвоку! Он пока еще не полноценная личность. У него нет возможности использовать свои свободные ассоциации. Он не способен к спонтанности. Он не может притворяться, потому что не может создавать новые понятия. А также не может надеяться, не может планировать и, следовательно, лишен воли. Так что мы услышим правду, - он расположился на мягком ложе и включил машину записи. Вперед выступил Дугалд.

- Гил Тарвок, мы желаем узнать предпосылки твоих преступлений.

- Предлагаю задавать более конкретные вопросы, - не без яда в голосе предложил Фрей.

- Нет! - отрезал Дугалд. - Вы не понимаете моих требований.

- А вы их и не выдвигали, - парировал Фрей.

Гил Тарвок беспокойно напрягался, пробуя на прочность свои оковы. И капризно

потребовал:

- Сделайте эти зажимы посвободней, я буду чувствовать себя более непринужденно.

- Твои удобства не имеют большого значения, - рявкнул Дугалд. - Тебя вышлют в Боредел. Так что говори!

Гил Тарвок снова подергался в оковах, а затем расслабился и уставился на стену позади лордов.

- Я не знаю, что именно вы хотите услышать.

- Именно, - пробормотал Фрей. - Точно.

Гил наморщил лоб.

- Завершите процесс, так чтоб я мог думать.

Дугалд негодующе посмотрел на Фрея, тогда как Фантон рассмеялся.

- Разве это не проявление воли?

Фрей подергал себя за длинный подбородок.

- Я подозреваю, что это замечание скорее логического, чем эмоционального характера, - и обратился к Гилу. - Скажешь, это неправда?

- Правда.

Фрей чуть улыбнулся.

- После седьмой фазы ты будешь способен к неправде.

- У меня нет ни малейшего желания притворяться, совсем наоборот. Вы услышите правду.

Фрей подошел к пульту, нажал седьмую клавишу. Черный диск превратился в туман из мельчайших капелек. Гил Тарвок издал мучительный стон. Фрей поработал с пультом, капельки соединились; и наконец диск стал таким же, как прежде.

Гил молча сидел в оковах. И наконец сказал:

- Так, значит, теперь вы меня убьете.

- Определенно. А ты заслуживаешь лучшего? -Да.

- Но почему ты причинил такое зло тем, кто ничего тебе не сделал? Почему? Почему? Почему?

- Почему? - выкрикнул Гил. - Чтобы достичь чего-то! Чтобы получить побольше от своей жизни, оставить свой след в человеческой памяти! Разве это правильно, что я должен родиться, жить и умереть, свершив не больше, чем травинка на Дункумских высотах?

- Разве ты лучше других? - рассмеялся Фантон. - Кто вспомнит о любом из нас?

- Но вы - это вы, а я - это я, - отрезал Гил Тарвок. - Я - неудовлетворен.

- Мне очень жаль, - бросил с мрачной усмешкой лорд Дугалд. - Но через три часа ты навсегда исчезнешь из памяти человечества!

Глава 2

Первая мысль о грядущей славе появилась у Гила Тарвока, когда ему исполнилось семь лет. Его отец, человек обычно рассеянный и далекий от всего насущного, почему-то вспомнил, что у сына день рождения, и они вместе отправились пешком через весь город. Гил предпочел бы съездить «овертрендом», но Амиант воспротивился, и они зашагали на север через новостройки Вашмонта, мимо скелетов разрушенных небоскребов, с замками лордов на вершинах. Вскоре они пришли на Северный Выгон в Ист-тауне, где недавно выросли яркие веселые палатки «Бродячих Артистов Фрамтри». Реклама гласила: «Чудеса вселенной: великолепный тур без всяких опасностей, неудобств или расходов. Шестнадцать пленительных миров, расположенных со вкусом в поучительной последовательности».