Эмерит - [116]
Я прошел вперед и присел на нары. Огляделся. В камере пять человек. Двое лежат на нарах, не поймешь, спят или просто уши греют. Один, пожалуй, самый мощный из всех сокамерников сидит между Ерофеем и дедком, который меня позвал. Ну, дед, не дед, а жизнь его изрядно потрепала: был он какой-то нескладной и невзрачный. Опасного человека в нем выдавали его глаза. Бр-р-р, видел я такой взгляд в прошлой жизни у душегубцев.
— Меня Дедом кличут, — представился он и выжидающе уставился на меня. О, смотри-ка, угадал с кликухой!
— Ярославом меня зовут, я из рода Шонуровых.
— Барчук, что ли?
— Приемный сын.
— И за что тебя приняли?
— Да дело шьют, говорят, хотел Канцлера извести, и убийство до кучи. Дознаватель есть у них один, на крысу похож. Я им обсказал, как дело было, не верят.
— А как дело было?
— Загасил двух ведьм, они моих женщин хотели в жертву принести. Одну не уберег, вторую спас. Чистая самооборона, так нет, всех троих на меня вешают.
— Чё, прям так ведьм и загасил? Ты тут нам фуфло не гонишь? — удивился дед.
— Зачем мне шутить? Загасил. Одаренный я.
— А-а-а, вот зачем тебе блокирующие браслеты, — кивнул на кандалы урка. — Чем по жизни занимаешься?
— Сейчас косметику производим, у приемного батюшки своя мануфактура. Ну, и так, по мелочи.
— И что, никому не платите?
— Только налоги государству. Были недавно у нас умники, крышу предлагали. Все разом и легли.
— Батя, что ли помог? Тоже, наверно, одаренный?
— Не, батя — простак. Один справился, всех замочил.
Дед напрягся: — А ты, паря, походу беспредельшик, правильных бродяг замордовал. Или фуфло в уши льешь. Расскажи-ка нам, голубь сизокрылый, как они выглядели?
— Один старый знакомый еще с Москвы, все сосульками кидался — ему лет тридцать было, худой, жилистый — одаренный с аспектом льда. Второй — постарше, тоже одаренный. Был. У него еще трость забавная была с набалдашником, светилась желтым. Он все каменными дротиками пытался меня продырявить. И третий — простак, ничего особенного, просто большой. Говорили, от серьезных людей в гости приехали, делиться предложили. Я отказался, они обиделись и все там легли.
— Дед, да чё ты этого слащавого баклана слушаешь?!? Он тебя лечит, а ты и локаторы развесил! Гаси его! — завелся Ерофей.
— Никши! По описанию, это люди Тверских, а они известные беспредельщики. Так что, если это правда, то уважение тебе, Ярослав, будет от всей братвы.
— Дед, пусть он обоснует, на словах-то все бродяги, а как копнешь — тухляк.
— Ну, что, готов обосновать? — дед вперился в мои глаза своим пронзительным взглядом.
— С этими браслетами будет затруднительно, — я показал на кандалы.
— Снять их — не проблема. Готов?
— А чё? Давайте попробуем.
Ерофей достал заточку и начал ковыряться в замках кандалов. Это раньше кандалы заклепывали, а теперь все по-модному — на замках. Через минуту железяки звякнули о пол. Рядом со мной стоял Ерофей, поигрывая заточкой, а я стоял с закрытыми глазами и наслаждался проснувшимся источником. Он еще не до конца восстановился после схватки с ведьмой, и был полон на треть, но выплеснувшаяся из него Сила прокатилась по телу живительной волной. В душе родилась знакомая спортивная злость. Теперь я уверен, все будет хорошо. Захотелось петь. Да какого черта, щас спою! Я открыл глаза и тихонечко запел:
Эта бессмертная песня Михаила Круга впервые исполнялась в этой вселенной, и урки замерли, вслушиваясь в незнакомы слова, а я пел, и мой голос постепенно крепчал. К припеву я уже пел в полный голос:
Чем же мне вас сильно удивить, сидельцы? А попробуйте-ка вы Императорский гнев. Я прекратил петь, закрыл глаза и начал вспоминать пытки крыса и его подручного. А-а-а! Волки позорные! Все у меня получите по заслугам! И за раздевание, и за привязывание, и за тычки в меня тлеющими сигаретами! Суки, за всё ответите!!! От меня рванула во все стороны волна Силы, и мне стало легче. Рядом раздался грохот, я открыл глаза и обвел замутненными от гнева глазами камеру. Двое спавших сокамерников сверзились на пол и зашкерились под нарами, как и здоровяк, сидевший около деда. Сам дед лежал на шконке сильно сбледнувший с лица и с ужасом смотрел на меня безумным взглядом, а Ерофей лежал на полу в позе эмбриона, под ним медленно расползалась лужа. М-да, похоже, опять переборщил с Силой. Как бы Дед коньки не отбросил или умом не тронулся.
Вдруг лязгнул засов, и в камеру ввалились трое обвешанных артефактами надзирателей с дубинками. Они ударами свалили меня на пол, скрутили и споро выволокли из камеры. Опять лязгнул засов, отсекая камеру от внешнего мира. Первым на полу заворочался Ерофей.
— Бля, дед, что это было?!? — прохрипел он.
Дед начал розоветь, его взгляд стал осмысленным.
— Смертушка это твоя была, Ерофей. Ты кого слащавым бакланом назвал?!? Сколько живу, никогда такого не видел. Да он нас мог здесь загасить в момент, мы бы и пикнуть не успели! Фух, пронесло. В общем так, братва. Ярый — правильный бродяга, я ему верю. И песни душевные знает, наши это песни. Кто на него пасть раззявит или загасить удумает, лично придушу гниду.
Что бы вы сделали, если бы обнаружили злого карлика в своей ванне? В случае Роберта Даркли вы кричите, как девчонка… а затем вас отправляют в путешествие в совершенно другой мир, живущий по ту сторону нашей собственной реальности; мир, где сказки реальны, но не так, как мы привыкли их ожидать. Вышеупомянутый карлик, Румпельштильцхен, сбежал из башни-тюрьмы Тисида, полный решимости завершить зловещий заговор, который он начал так много лет назад. Роберт Дарк, не подозревающий, что он сын Безумного Шляпника, должен сотрудничать с таинственным «Агентством», чтобы преследовать Румпельштильцхена по всему нашему миру и миру Этого мира и раскрыть коварную тайну, которая угрожает погрузить обе реальности в вечный хаос. Дизайн и изображение на обложке предложены англоязычным издательством.
Алькорта, дочь короля Амбинии, не может сама выбрать себе жениха: по древней традиции рука принцессы, а с нею и трон достанутся победителю Турнира Великого Подвига. Рыжий парень Тристан в компании менестреля-самоучки, говорящего коня и сообразительной помощницы трубочиста отправляется в путь, чтобы сразиться с драконом и доставить ко двору магический Талисман. Между тем коварная княгиня Харибда уже готовит победу своему сыну, а урлы, старые враги Амбинии, замыслили страшную месть.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Серебряные нити…Они есть в каждом облаке, так говорит пословица, но Келвин не слишком в этом уверен. Он знает, что он вынужден быть Круглоухим из Пророчества… и он даже знает то, что Пророчество еще не сбылось до конца и то, что его приключения еще не завершены.Но он так надеялся на самую капельку покоя.Но на это не приходится рассчитывать — его отец угодил в темницу в мире по другую сторону Провала, его сводный брат участвует в приключении, связанном с прекрасной девушкой и серебряным змеем, а король Филипп Бластмор начинает задумываться, насколько сильно его делами управляет Мельба, колдунья.