Эмансипированные женщины - [16]

— Чего же ей надо?

— Откуда я знаю? Может, обиделась, а скорее всего больше меня не любит, — прошептала Ада.

— Что ты!

Губы у Ады задрожали и щеки покрылись румянцем.

— Я понимаю, что любить меня невозможно, — сказала она, — знаю, что не заслуживаю никакой привязанности, но это обидно. Только для того, чтобы подольше побыть с нею, я не уезжаю за границу, а ведь тетушка с каникул настаивает на том, чтобы я ехала, и даже Стефек напоминал об этом. Я ничего от нее не требую, хочу только изредка поглядеть на нее. С меня достаточно услышать ее голос, даже если она будет разговаривать не со мной Господи, ведь это так мало, так мало, а она мне и в этом отказывает! А я-то думала, что у красивых людей и сердце должно быть лучше!

Магдалена слушала, сверкая глазами; решение ее созрело.

— Знаешь что! — воскликнула она, хлопнув в ладоши. — Я все тебе объясню.

— Она сердится за то, что Романович не дает нам уроков?

— Что ты!.. У нее, — вполголоса произнесла Магдалена, нагнувшись к уху Ады, — у нее, наверно, крупные неприятности.

— Какие неприятности? Она сегодня напевала в коридоре.

— То-то и оно! Чем больше человек отчаивается, тем больше старается скрыть свое горе. О, я это знаю по опыту, я сама громче всего пою тогда, когда опасаюсь беды.

— Что же с нею случилось?

— Видишь ли, — прошептала Магдалена, положив Аде руку на плечо, — сейчас ужасная дороговизна, родители не платят за девочек, тянут, и пани Ляттер может не хватить денег на расходы.

— Откуда ты об этом знаешь? — спросила Ада.

— Я писала письма родителям. А ты откуда знаешь?

— Я? От пани Ляттер, — ответила Ада, одергивая тонкими пальцами платье.

— Она тебе говорила? И что же?

— Ничего. Все уже в порядке.

Магдалена отодвинулась от нее, а потом внезапно схватила ее за руки.

— Ада, ты одолжила денег пани Ляттер?

— Ах, господи, ну и что же! Но, Мадзя, заклинаю тебя, никому не говори об этом. Никому! Если Эля узнает… Да я тебе все расскажу.

— Если это тайна, я не хочу слушать! — упиралась Магдалена.

— От тебя у меня нет секретов. Видишь ли, я уже давно хотела попросить Элену поехать со мной за границу. Я знаю, пани Ляттер позволила бы нам поехать с тетей Габриелей, но ужасно боюсь, что если Эля дознается о деньгах, она обидится и не поедет. Она порвет со мной отношения.

— Помилуй, что ты говоришь? Она должна еще больше любить тебя, и она будет любить…

— Меня никто не любит, — прошептала Ада.

— Ах, какая ты смешная! Да я первая так тебя люблю, что готова за тебя в огонь и воду. Неужели ты не понимаешь, что ты добра, как ангел, умна, способна, а главное, так добра, так добра! Ведь не любить тебя может только человек без ума, без сердца. Сокровище мое, золотая моя, единственная!

Эти возгласы сопровождались градом поцелуев.

— Мне стыдно, — улыбаясь, ответила Ада, у которой слезы показались на глазах. — Это ты лучше всех. Потому я и позвала тебя и хочу попросить, уговори ты осторожно Элю поехать за границу.

— Думаю, ее и уговаривать не надо.

— Да, но со мной…

— Именно с тобой. Где она найдет лучшее общество и лучшую подругу?

— Она меня не любит.

— Ты ошибаешься, Эля очень тебя любит, только она немного странная.

— Она бы, может, и любила меня, если бы я была бедной, а так… она слишком горда… Так что с нею, Мадзя, мы должны быть очень осторожны. Ни-ни, ни звука об этих несчастных деньгах.

— Будь покойна, — ответила Магдалена. — Я сейчас пойду к Эле и столько наговорю ей про пана Дембицкого, что она сама придет к тебе с благодарностями.

Глава пятая Красавицы

Когда Мадзя вышла из комнаты Ады, ночь уже надвигалась; от туч, затянувших небо, ночной сумрак казался гуще, дождь шел вперемешку с мокрым снегом. В коридоре зажгли лампы. При свете их Мадзя увидела, что с лестницы спускается классная дама, панна Иоанна, разодетая как на бал. Слышался шелест ее кремового платья с изящным облегающим лифом, открытым спереди, словно полуотворенная дверь, из-за которой осторожно выглядывала грудь, подобная лепесткам белой розы.

— Ты куда, Иоася? — спросила Магдалена.

— Сейчас к панне Жаннете, а потом со знакомыми на концерт.

— Ты просто прелесть, а какое платье!

Иоанна улыбнулась.

— Да, вот что, Мадзя, — сказала она помягче, — меня заменит панна Жаннета. Но, может, ты ей поможешь, а?

— Конечно.

— Мадзя, милочка, дай мне свои браслетки.

— Возьми, пожалуйста, они в столике.

— А может, ты дашь и веер?

— Бери все. Веер тоже в столике.

— Ну, тогда я возьму и твою кружевную наколку.

— Ладно, она под столиком, в шляпной коробке.

— Спасибо, дорогая.

— Желаю тебе повеселиться. Ты не видела Эленки?

— Наверху ее нет, она, наверно, у себя. До свидания.

Она скрылась на повороте коридора, слышен был еще только шелест ее платья.

«Какая эта Зося глупая! — подумала Магдалена. — Да разве Иоася позволила бы…»

В комнате Эленки было пусто. Магдалена уже хотела уйти, когда на пороге третьей комнаты показался вдруг белый призрак, который делал ей знаки рукой. Это была Эленка.

Мадзя неслышно прошла по коврам в спальню пани Ляттер, полуосвещенную цветной лампочкой.

— Ты только взгляни, какой он забавный! — прошептала Элена и увлекла Мадзю к неплотно притворенной двери, ведущей в кабинет пани Ляттер.