Элоиза - [28]
Полина, уютно устроившись с ногами на диване, рассматривала фотоальбом. Славка сел рядом с ней, прижавшись бедром к её колену.
— Красивая ты всё же, Полинка! Чертовски красивая! Почему я не сказал этого раньше, чем кто-то другой? Счастливчик этот твой… Игорёк.
Девушка отложила альбом с фотографиями в сторону. Глаза её блестели в свете торшера, будто яркие звёзды отражались в двух бездонных колодцах.
— Славик…
— М-мм? — расслабленно отозвался он.
— А знаешь… Ну его, этого Игорька! Мы с ним поссорились. Давай… давай ему отомстим, а? Слав…
От неё одуряюще пахло духами. И она была так близко… И взгляд её — зовущий, нежный — будил внутри что-то неподвластное рассудку, неуправляемое, как ураган.
Святослав молча притянул её к себе. Полина тихо рассмеялась, игриво поцеловала парня в щёку и легонько куснула за мочку уха.
— Ах, так? Кусаться, да? — нетрезво усмехнулся Славка.
В следующее мгновение Полина впилась ему в губы таким поцелуем, что у парня голова пошла кругом. Руки сами нащупали маленькие пуговицы на блузке девушки…
— Мя-ау…
Жалобно, недоумённо, вопросительно.
— Брысь! — хихикнула Полина, увлечённая стаскиванием со Святослава рубашки.
— Мя-ауу!
Кошка сидела на ковре посреди комнаты — ну прямо точёная статуэтка из чёрного дерева. Только статуэтки ТАК не смотрят. В самую душу.
— Иди отсюда! — рявкнул на кошку Святослав.
Она даже не шевельнулась. Только зрачки ещё сильнее расширились. «Ты забыл, кто я? Кто МЫ? Слава…».
— Брысь, сказал! Иди вон!
На пол упала брошенная рубашка. Минутой позже туда отправилась лёгкая Полинина блузка, потом юбка. Кошка стряхнула накрывший её рукав и подошла к дивану.
— Мя-ау!..
— Пошла вон!
Славка замахнулся на неё кулаком. Кошка выгнула дугой спину, зашипела. Миг — и на Славкиной кисти заалели, наливаясь кровью, пять глубоких царапин. Парень вскрикнул от внезапной боли.
— Славик, что? Дай посмотрю! — забеспокоилась Полина.
— Всё… нормально, — прошипел он сквозь зубы, косясь на злобно урчащую кошку, — Щас только уберу эту… Чтоб не мешалась.
Святослав встал с дивана, резко схватил жалобно мяукнувшую кошку за шиворот, подошёл к двери и не глядя вышвырнул зверька в коридор. Щёлкнула задвижка в двери, и парень вернулся к Полине.
— Всё. Теперь нам никто не помешает.
А в тёмном коридоре, прислонившись к холодной стене, сидела, беззвучно плача, худенькая темноволосая девушка, баюкала ушибленную руку и изредка слизывала кровь с разбитой губы, мешающуюся со слезами…
— Пожалуйста… Не уходи… Подожди…
Темно. Даже если открыть глаза — темно. Душно. Горячо. Хочется встать, но что-то мешает, держит. А она уходит всё дальше. Зови, Славка. Кричи.
— Элоиза… не уходи… Не уходи…
Он с трудом узнал свой голос — хриплый, сорванный, еле слышный. Она не услышит. Надо вставать. Надо бежать за ней. Скорее, ведь она — всё дальше…
— Элоиза… Элоиза…
— Тише, сынок, тише. Всё пройдёт, — услышал Святослав над собой женский голос, — Потерпи. Лежи, милок.
На лоб Славке опустилось что-то холодное и мокрое — видимо, полотенце. Парень вздрогнул и окончательно выплыл из небытия. Боже, как тяжело оказалось открывать глаза!
Потолок. Низкий, бревенчатый. Тусклая лампочка под старым, аляповатым абажуром. Если скосить глаза чуть вправо, видно стену. Тоже деревянную, бревенчатую. На стене — часы с кукушкой. У Славкиного деда в деревне такие же.
Святослав попробовал пошевелиться, и движение тут же отозвалось болью в руках и ногах. Парень тихо застонал.
— Ну-ну, сынок, лежи спокойно. Где болит?
Над Славкой склонилась женщина. Старушка лет семидесяти. Морщинистое желтоватое лицо, усталые, словно выцветшие глаза, седые волосы, заплетённые в удивительно толстую косу.
— Где я? — спросил Славка, — Что случилось?
— Случилось, милок, — вздохнула старушка, — Не выйди я утром коровок посмотреть, так бы и замёрз ты вусмерть. А то… Два дня без памяти пролежал. Как звать-то тебя, сынок?
— Святослав.
— Слава, значит. А я — баба Аня.
— Мне надо идти.
— Куда ж ты пойдёшь? У тебя жар, ты лежать должен, — строго сказала баба Аня, — Да и не сможешь ты сейчас встать.
Парень с ужасом понял, что она права. И неожиданно для себя самого бессильно заплакал.
— Что ты, Слава? — испугалась старушка.
— Я должен!.. Она же… Господи, она же погибнет! Если я не успею… Уже не успел… — всхлипывал Славка, — Что же я наделал…
Баба Аня села с ним рядом. Погладила лежащую поверх одеяла руку парня.
— Не плачь. Живая она. Не удивляйся. Знаю. О тебе, о ней. И о том, что ты натворил. Сны, Слава. Я старая, вот и вижу сны. Правдивые. Уж поверь мне. Жива твоя лада. И где-то близко ходит. Ты же держишь её, не отпускаешь. Накрепко связаны вы с ней, сынок.
— Значит, она… вернётся? — с надеждой в голосе прошептал Славка.
— Не знаю, — поджала губы старушка, — Слишком многое зависит от тебя.
— Я её верну. Сам. Найду.
— Конечно. Как только поправишься. Я тебе пособлю. Уж кому, как не старухе, знать, как лечить…
Святославу так не терпелось встать с постели, что он начал поправляться с неимоверной быстротой — благодаря, конечно, не только силе собственной воли и упрямству, но и травяным настоям и парному молоку, что давала ему баба Аня. К вечеру парень уже уверенно сидел в кровати. Пытался встать, но слишком болели ноги. Да и кисти рук тоже.
Со всколыхнувшей благословенный Азиль, город под куполом, революции минул почти год. Люди постепенно привыкают к новому миру, в котором появляются трава и свежий воздух, а история героев пишется с чистого листа. Но все меняется, когда в последнем городе на земле оживает радиоаппаратура, молчавшая полвека, а маленькая Амелия Каро находит птицу там, где уже 200 лет никто не видел птиц. Порой надежда – не луч света, а худшая из кар. Продолжение «Азиля» – глубокого, но тревожного и неминуемо актуального романа Анны Семироль. Пронзительная социальная фантастика. «Одержизнь» – это постапокалипсис, роман-путешествие с элементами киберпанка и философская притча. Анна Семироль плетёт сюжет, как кружево, искусно превращая слова на бумаге в живую историю, которая впивается в сердце читателя, чтобы остаться там навсегда.
Чудеса механики и темные знания помогают Баллантайнам возрождать умерших. Из перерожденных получаются идеальные рабочие и слуги. В богатых семьях перестают бояться смерти. И все же не каждый готов признать бессмертного равным себе. Вот уже более ста лет полулюди-полукуклы пытаются доказать всем, что они не мертвые, что живым человека делает не биение сердца. Но на другой чаше весов — слепое подчинение приказам Баллантайнов. Что перевесит? И к чему приведет безудержное и беспринципное стремление к власти «повелителя» кукол, если перерожденных в Нью-Кройдоне уже тысячи? На чью сторону встанет само Мироздание?
Легко ли быть молодым? Еще бы! Особенно когда ты здоров, влюблен, карьера идет в гору, а перед тобой — весь мир, полный ярких красок… И тут звучит приказ, не подчиниться которому нельзя.Внедрение в экспериментальную программу с непредсказуемым результатом. Изматывающие тренировки. Радость от первых успехов. А потом — бах! — эксперимент пошел по худшему варианту, и теперь уже не важно, кто тому виной. Главное, что в двадцать с небольшим у тебя нет завтра, и отныне ты обречен жить на больничной койке, глядя на мир вертикальными зрачками дракона.Но есть на свете сила, которая с одинаковой легкостью может сотворить из человека чудовище и очеловечить монстра.
Мир после химической войны, уничтожившей хлорофилл. Двести лет стоит на берегу Средиземного моря Азиль — последний уцелевший город, спрятанный под Куполом. Здесь чистый воздух и еда досыта — привилегия богатых градоуправленцев. Здесь в городских катакомбах тихо зреет революция, а в море ждёт Онамадзу — гигантский белый кит. В этом городе среди людей незамеченным бродит Бог. Добро пожаловать в Азиль — последний приют человечества!
Я очень плохая дочь. Нет, я не запойная пьяница, не курю анаши и не целуюсь с подружками. Я почти не ругаюсь. Я учусь в универе. Я даже самостоятельно устроилась на работу во дворец. Эх, всё гораздо хуже. Дело даже не в моей любви к панк-року, короткой стрижке и мечте о мотоцикле. К этому ты давно привыкла, мамочка. Тебя беспокоит другое: твоя единственная дочь мечтает выйти замуж за…
Рассказ с конкурса «Уши-Лапы-Хвосты», 2005 на proza.ruЛучшие рассказы, попавшие в Полуфинал.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Некоторым кажется, что прошлое ушло. Нет! Оно рядом с нами, и оно не любит, когда о нём забывают…
Господи, кто только не приходил в этот мир, пытаясь принести в дар свой гений! Но это никому никогда не было нужно. В лучшем случае – игнорировали, предав забвению, но чаще преследовали, травили, уничтожали, потому что понять не могли. Не дано им понять. Их кумиры – это те, кто уничтожал их миллионами, обещая досыта набить их брюхо и дать им грабить, убивать, насиловать и уничтожать подобных себе.
Обычный программист из силиконовой долины Феликс Ходж отправляется в отдаленный уголок Аляски навестить свою бабушку. Но его самолет терпит крушение. В отчаянной попытке выжить Феликс борется со снежной бурей и темной стороной себя, желающей только одного — конца страданий. Потеряв всякую надежду на спасение, герой находит загадочную хижину и ее странного обитателя. Что сулит эта встреча, и к каким катастрофическим последствиям она может привести?
«Родное и светлое» — стихи разных лет на разные темы: от стремления к саморазвитию до более глубокой широкой и внутренней проблемы самого себя.