Эллинистический мир - [80]

Только слабостью эллинистического мира, порожденной соперничеством монархий, можно объяснить его зависимость от поставок наиболее ценившихся предметов роскоши из варварской Аравии, эксплуатировавшей утонченные вкусы греков. «Во все времена, – пишет Страбон (16, 4), – эти области были известны как очень богатые, так как они меняли на золото и серебро благовония и драгоценнейшие из камней. При этом за своими пределами они не тратили ничего из того, что получали».

> Парфия. Эллинизированное царство

Выше говорилось о том, как складывалась и расширялась территория Парфянского царства, которое представляло собой монархию феодального типа {75}, очень похожую на государство Ахеменидов (Митридат I даже ввел в употребление титул «Великий царь»), в котором теоретически абсолютная власть правителей на самом деле ограничивалась независимостью сатрапов и вассальных царьков и ослаблялась придворными интригами и полигамией. Главная сила парфян заключалась в мощном войске, по своему составу похожем отчасти на иранское (лучники, легкая кавалерия, катафрактарии, облаченные, как и их лошади, в железные латы), отчасти на греческое (гоплиты). Цари жили в роскошных дворцах в столице, переносившейся <204> из города в город (Гекатомпил, Экбатаны и Ктесифон. Парфянские цари были богаты, поскольку извлекали значительную прибыль из торговли, шедшей транзитом через Иран по единственному сухопутному пути соединявшему Средиземное море с Индией и Китаем (в 106 г до н. э. Митридат II принял первое китайское посольство. С этого времени контакты между обоими дворами стали регулярными). Они поддерживали его в должном состоянии, увеличили число колодцев и караван-сараев на тропах, пересекавших пустыни, с тем чтобы повысить и без того значительные проходные пошлины. Торговый обмен обогащал не только монархов, но и богатых торговцев, которыми были потомки греческих колонистов и знатные парфяне. Между ними нередко имели место смешанные браки: надписи демонстрируют любопытную смесь греческих и иранских имен внутри одних и тех же семей.

Властители очень ловко приспособились к присущей Парфянскому царству многонациональности. Составлявшие большинство населения иранцы были маздеистами {76}. Они внимательно относились к грекам, которых после похода Александра появилось довольно много. В Селевкии-на-Тигре не было гарнизона, она оставалась одним из важнейших торговых центров Внутренней Азии.

К тому же Аршакиды оказались весьма восприимчивы к очарованию эллинизма. Они чеканили монеты, на которых их имена и титулы были написаны по-гречески. Митридат I, самый большой враг греков, объявил себя «филэллином». Парфянские цари окружали себя греческими художниками и артистами. Ород II слушал «Вакханок» Еврипида, когда ему принесли отрубленные голову и руку несчастного Красса. Эта благосклонность к грекам имела очень большое значение, поскольку позволяла Ирану и Месопотамии, политически отрезанным от греческого мира, в духовной сфере оставаться форпостами эллинизма.

Синкретизм парфянского искусства

Синкретический характер Парфянского царства в наибольшей степени проявился в искусстве. В Иране найдены многочисленные греческие скульптуры прекрасного качества, выполненные в основном до периода расширения Парфии к югу. В Лаодикее и в Шами раскопаны великолепные бронзовые статуи – изображения богов или <205> царей [26]*. В крупной греческой колонии Сузах (Селевкии-на-Эвлае) обнаружена голова Афродиты.

Ввоз подобных произведений способствовал эллинизации местного искусства. Конечно, имели место и пережитки ахеменидской традиции, но в целом ахеменидское искусство находилось в полном упадке (маленький храм III в. до н. в. в Персеполе, храм огня III –II вв. в Нурабаде). Появилось также смешанное греко-иранское искусство: план храмов в Кенгаваре и Хурхе – греческий, их колонны увенчаны капителями, неловко имитирующими греческие ордеры. В Нимруддаге царь Коммагеыы (небольшое государство на правом берегу Евфрата, служившее барьером между Парфией и державой Селевкидов, а затем Римской империей) Антиох I (69–34) расставил на террасе вокруг собственной статуи изображения синкретических богов, которые были перечислены по-гречески в надписи: Зевс-Ахура, Гелиос-Митра, Геракл-Веретрагна. Эти колоссальные изваяния выполнены в восточной манере, но в их пластических формах чувствуется эллинский дух.

Кроме того, зарождалось и парфянское искусство. В Нисе советские археологи вскрыли укрепленный царский дворец III–II вв. Его метопы демонстрируют смешение парфянских (луки и колчаны со стрелами) и западных (палицы Геракла) мотивов. Внутри дворца найдены эллинистические статуэтки из мрамора и позолоченного серебра, 40 ритонов из слоновой кости с ручками в виде иранских грифонов и с рельефами, на которых были изображены сцены из греческой мифологии. Во всяком случае, только в I в. н. э. проявились достоинства собственно Парфянского искусства, особенно в скульптуре, объединявшей, иногда с трогательной неловкостью, традиции степных предков парфян и греческие.

> Бактрийское царство, Индия и Китай

Поход Александра в Индию открыл перед греческой экспансией неограниченные перспективы на Востоке. Конечно, завоеватель из-за гибели своих ветеранов не смог <206> проникнуть в бассейн Ганга, и от восточных сатрапий его наследников Селевкидов отделилось огромное царство, по раз установившиеся связи не прерывались. С начала III в. до н. э. об этом свидетельствует история величайшего индийского императора эллинистической эпохи – Ашоки. Греческие царьки продолжают царствовать на огромных территориях, входящих ныне в среднеазиатские республики СССР, Афганистан, Пакистан и даже частью в Индию. К тому же стали более интенсивными торговые и культурные связи между Индией и средиземноморским миром.