Эллинистический мир - [68]
Кельто-лигурийцы Прованса
С незапамятных времен побережье от устья Роны до Арно населяли лигурийцы, воинственный первобытный, не относящийся к индоевропейской группе народ. (Некоторые исследователи склонны считать их протоиндоевропейцами.) В Провансе они ассимилировались с новой волной кельтских завоевателей (IV в. до н. э.), создав таким образом смешанную культуру. Сложилось мощное <173> кельто-лигурийское объединение салийцев с центрами в Арле и Антремоне (недалеко от Экс-ан-Прованса). Несмотря на то что их отношения е Массалией были часто натянутыми, торговые связи устанавливались быстро, тем более что кельты были более восприимчивы к греческому влиянию, чем лигурийцы. Массалия же, как отмечалось, представляла собой хороню укрепленный, превосходный аванпост, расположенный в Сен-Блезе, его смогли разрушить лишь военачальники Цезаря. Массалийские купцы были надежно защищены. Чаще всего их принимали хорошо, в соответствии с соглашениями, заключенными с племенами внутренних областей. Бронзовая рука (начала I в. до н. э.), найденная в Провансе,– символ дружеских связей с Велавнами, племенем в Приморских Альпах.
Эмпории (торговые колонии) провансальского берега [21]* служили перевалочным пунктом для массалийской торговли в суровой стране, где была необходима хорошая защита. Кроме того, в конце III в. до н. э. массалийцы обосновались в Гланоне (Сен-Реми-де-Прованс) у скрещения торговых путей, пересекавших небольшую горную цепь близ городища, расположенного около священного источника. Здесь образовался красивый эллинистический полис, ставший центром не только торговли, но и отдыха. Апогей его развития приходится на II в. до н. э. (Гланон I археологов). Вокруг перистиля стояли дома, в плане своем напоминающие делосские жилища. Выстроены они с большой тщательностью, на греческий манер. (Их трудно изучать, так как впоследствии они неоднократно перестраивались.) Вероятно, к этой же эпохе относится первый уровень «дома Козерога», дома с колоннами, прекрасного здания в делосском стиле. Постройка сделана из больших каменных блоков длиной до 1,45 метра (без связующего раствора.) Этой же эпохой датируются храм, обширный и богато украшенный бассейн (нимфей), возведенный у чудотворного источника, около которого было найдено посвящение Аполлону-целителю, мраморный рельеф строгого стиля, изображающий танцующую богиню – олицетворение времени года (Мюнхенский музей), серебряные монеты, чеканенные от имени жителей Гланона. <174>
Захоронения эллинизированных галлов отмечены стелами с галльско-греческими надписями.
Во II в. до н. э. после захвата страны Марием началась романизация города. В греко-римский период (Гланон II – 100–40 гг.) дома строились из бутового камня неодинакового размера, атриум заменил перистиль, появилась мозаика. (Реконструкция «дома Козерога», «дом Суллы», в котором мы видим первые образцы мозаики в Галлии.) Примерно в 40 г. до н. э., уже после взятия римлянами Массалии (Гланон III), начали возводить постройки из бутового камня одинакового размера с применением связующего раствора. Отныне он стал римским городом, застроенным при Августе прекрасными зданиями.
Подобная практика основания колоний внутри страны, кажется, была единственной в своем роде. Только торговля может объяснить быструю эллинизацию кельто-лигурийцев. Внедрялось (хотя и не очень широко) выращивание оливковых деревьев и виноградной лозы. Галльские крепости на греческий манер укрепились степами с регулярной кладкой, что не имело ничего общего с укреплениями остальной Галлии. Вместе со вкусом к вину распространился культ Диониса. Кельты начали писать на своем языке с помощью греческого алфавита. В Провансе найдено около 40 довольно загадочных галло-греческих надписей, в том числе знаменитые посвящения Матерям (галльские богини плодородия) из Гланона.
Сложилось и кельто-греческое искусство, известное в основном по открытиям в Антремоне и Рокпертюзе. Темы изображений кельтские, но техника явно заимствована у греков. Конечно, эта скульптура осталась достаточно варварской, и, что удивительно, зародившись в III–II г:;., она часто напоминает скульптуру греческой архаики, как если бы начинающие скульпторы оказались перед одними и теми же проблемами и для разрешения их прибегли бы к одним и тем же условностям. Но если сравнить эти кельто-греческие произведения с чисто кельтской скульптурой, например со стилизованной головой, найденной в Мсецке-Зебровице (Чехословакия), или с изображением божества с вепрем из Эфинея (Верхняя Марна), то мы увидим явный прогресс под влиянием Средиземноморья.
