Эллинистический мир - [60]

Другие слияния – более спонтанные. Зевс ассимилировался с местными богами, образовав целую серию «эпиклетов»: Лабрандайос (от Лабранда в Малой Азии), Долихенос (от Долихей в Сирии). Он легко сливался о великими мужскими богами семитского пантеона: Баалом в Финикии, Баал-Шамином и Ададом в Сирии, Белом в Месопотамии. Зевс Гипсистос (Высочайший), почитаемый иногда только под именем Гипсиста, объединил греческие или азиатские свойства верховного бога с чертами явно древнееврейского происхождения: достаточно двойного смысла его эпитета, чтобы это слияние оказалось возможным. Накануне наступления эры христианства Зевс проявил тенденцию к превращению в единого бога под двойным влиянием: еврейского монотеизма и монотеизма, к которому обращается греческая мысль.

Еще более любопытен пример семитской пары богов – Афродиты и Адониса, давно воцарившейся в греческом пантеоне и проникшей в Египет путем слияния о Исидой и Осирисом. С начала III в. до н. э. в Александрии распространились посвящения Афродите-Исиде, и везде, где появлялась Афродита, возникал и ее возлюбленный Адонис, отождествленный с Осирисом – благожелательным богом потусторонней жизни и всего сверхъестественного. Феокрит в «Сиракузянках» показал, как народ Александрии толпится во дворце, чтобы увидеть своего молодого бога, «трижды возлюбленного Адониса», красота которого становилась еще лучезарнее от ожидания близкой смерти и перед которым все, особенно женщины, испытывали страстный трепет. Более скромный документ – книга счетов почитателя Адониса позволяет по косвенным данным восстановить адонии, празднуемые в деревне. После ритуального омовения и пострижения, заимствованного из культа Исиды, следовал день веселья и гиерогамии («священного брака»), отмечавшийся пышными пирами, затем день траура и воздержания, поминовения бога, а после этого день мистерий, во время которых представлялась священная пантомима воскрешения бога.

Подобный синкретизм проявлялся повсюду. «Гимн Исиде» отождествляет ее с Деметрой. Одна из посвятительных надписей на Делосе сделана в честь Исиды Сотейры (Спасительницы)-Астарты-Афродиты, т. е. в честь богини-спасительницы греческой, семитской и египетской <153> одновременно. Смутное стремление к монотеизму объединяло в Исиде всех богинь-женщин Восточного Средиземноморья. Недалеко то время, когда Апулей в восхитительной молитве, содержащейся в одиннадцатой книге «Метаморфоз», представит ее как могущественную мировую богиню, почитаемую под самыми различными именами.

Герметизм и магия

В эллинистический период появились новые формы религиозного сознания. Самая значительная из них – герметизм, который получил свое имя от Гермеса – эллинистического аналога египетского Тота, благожелательного бога, писца подземного царства, изобретателя иероглифической письменности и распространителя всех священных наук: он измерил время, записал судьбу, мог произносить обращения к богам должным тоном. По убеждению теологов Гермуполя, он благодаря своему демиургическому голосу и дыханию является даже создателем мира. Эти умозрительные рассуждения о слове близки рассуждениям греков о Логосе и александрийских евреев о Софии (Мудрости). Гермес вполне заслужил свое прозвище Трисмегист («трижды величайший»).

Поскольку Тот изобрел письменность, совершенно естественно, что самые древние книги приписывались Гермесу-Тоту. Согласно Клименту Александрийскому, к нему восходит священная литература Египта, он – автор 42 книг, из которых 36 – по философии и 6 – по астрономии и медицине. Существующие герметические трактаты относятся к римской эпохе, но они восходят, как показал А. Ж. Фестюжье, к эпохе эллинизма. Специалисты не всегда сходятся во взглядах по вопросу о происхождении различных частей текстов: высказываются предположения о египетских, греческих и даже иранских истоках. В любом случае доля древних египетских представлений была велика. «Греки, – заявляет Асклепий в одной из своих книг, – славятся пустыми речами, годными лишь для произведения внешнего эффекта, – в этом вся греческая философия, словесный шум. Что до нас, египтян, то мы не пользуемся простыми словами, но звуками, полными действенности» (Corpus hermeticum, 16, 2).

В самом деле, герметическая мысль движется путем озарений, а не рассуждений. Это – могучее усилие в использовании <154> божественных сил, предназначенных для сохранения стабильности мира. Ум здесь неотделим от действия, так как только ритуалы могут сделать регулярными различные феномены: так, постоянное возвращение Луны обеспечивается принесением в жертву антилопы, недруга Луны. Предназначение царя – исполнение ритуалов, уравновешивающих «Космос», он владеет миротворящим словом.

Могущество восточных жрецов было основано на том, что они владели главными знаниями: средствами осуществления контакта с богами и механизмом всеобщего взаимовлияния (симпатии). Гермес учит, что мир разделен на две части: нечистый подлунный мир и эфир, где вращаются звезды. Звезды-боги или только образы божества, дающего им начальное движение, оказывают влияние на мир людей. Этот мир состоит из четырех (или пяти) элементов: воды, земли, воздуха, огня (и эфира), которые взаимодействуют между собой и распределяют хорошие или дурные воздействия звезд. Для Трисмегиста философия – это изучение переплетения подобных взаимодействий и мистических связей, которые симпатия создает между богами и людьми. Таким образом, мир является органическим единством, подчиненным вечным законам, и он (мир) заслуживает названия «миропорядок» («Cosmos»). Это замкнутое поле управляется вечно возвращающимся временем, символ круговращения – упорядоченное движение звезд по своим траекториям. Человек, созданный из материи и разума, является уменьшенным повторением «космоса» – «микрокосмом»: «Человека, мой дорогой Амон, знающие называют миром, так как он – часть мировой природы» (Jatromathematica, I, с. 387). В этом замкнутом мире человек чувствует себя защищенным, а посвященный – могущественным, так как, используя основополагающие законы, он может потребовать от богов еще большего знания.