Эллада - [23]
Сам мастер, благодаря важности творимого дела, находился в привилегированном положении. Мастерству, искусству погонщик помеха. Варка железа представлялась истинным искусством. Когда появлялась возможность, милетянин едва не с благоговением наблюдал за священнодействиями мастера. Ибо всё, что тот делал, непосвящённому виделось торжественными и многозначительными обрядами, совершаемыми служителями богов.
Плавильная печь для железа была раза в два меньше, чем на руднике. Мегакл, словно тело женщины, гладил ладонями свод горна, нюхал жаркий воздух, исходящий из отверстий, в определённый момент, ведомый только ему, подавал знак. Рабы замедляли темп дутья, мехи вздувались тяжко и лениво. Наступал миг, важный и долгожданный, от которого зависело всё священнодейство. Словно трепет проходил по лицу мастера. Мегакл облекался в кожаный фартук, надевал кожаные же рукавицы, брал в руки клещи, длиной не менее трёх локтей, кивал не спускавшим с него глаз воздуходувщикам. Те оставляли мехи, ломиками вываливали круглый камень, запиравший зев печи, и замертво валились поодаль от горна. У несчастных даже не доставало сил выйти на вольный воздух. Всё пространство у горна заливал нестерпимый жар. Воротя в сторону потрескивающую бороду, Мегакл подскакивал к самой печи, выхватывал клещами раскалённую крицу, поворотясь, бухал свою добычу на наковальню, и в дело вступал молотобоец.
Работа в кузнице была тяжёлой, грудь надсаживалась от чада и жара. Но трудней всего приходилось мальчишкам. Пока крицу проковывали, малолетки выгребали из горна золу, прочищали трубки мехов. Воздух в мастерской и без того был густым и горячим, а при чистке мальчишки купались в золе и жаре. Вычистив горн, вместе со взрослыми загружали его дровами, углём, рудой, песком и промытой золой. После отправлялись мыть золу. Горе было тому, кто, выбившись из сил, присел отдохнуть. И весь день малолеток сопровождали зуботычины, тумаки, подзатыльники. Били все: управляющий, надсмотрщики, мастера и даже взрослые рабы. Последние — даже более прочих. Осатаневшим от тяжкой работы и постоянного страха перед побоями людям вид растянувшегося на полу мальчишки с корзиной угля или руды доставлял великое удовольствие и веселье. Побои, как правило, доставались не обидчику, а жертве.
Малолетние каторжники представляли собой «приплод» рабынь. Жалка и тяжка была участь этих худосочных, сероликих отроков, плодов насилия и похоти. Никто не ждал их на этом свете, никто не радовался появлению. Само их существование, казалось, вызывало у окружающих раздражение. Всякий встречный старался побольнее выместить на беззащитных существах накопившийся гнев и обиды, потешить грубую душу мерзкой шуткой. Великие боги не замечали присутствия на земле этих несчастнейших из несчастных, ибо никто при их рождении не издавал радостные вопли, не бегал с ними вокруг алтаря, не поднимал к небу, представляя взорам богов, объявляя своим чадом. И сами они по скудости существования не приносили бессмертным жертвы, святая вода не кропила их лица. Где уж гордым олимпийцам заметить подобные ничтожества.
Всё же физически Анаксимандру приходилось легче, чем рабам. Его не били и кормили лучше, но нравственно он терпел невыносимые муки. Им помыкали, оскорбляли, унижали ежедневно и постоянно. Свободный, зарабатывающий на жизнь чёрным физическим трудом, вызывал у окружающих презрение, для такой работы существуют человеконогие. Самолюбие милетского купца покрывалось язвами. Лишь одна мысль утешала: в любой момент он мог собрать вещи и уйти, куда заблагорассудится, и никто не посмеет задержать его. Надежда заработать в кузнице деньги на дорогу домой таяла каждый день. Он отработал одну седмицу, вторую, Мегакл хвалил молотобойца, но хитрый Евфорб отделывался обещаниями. Вот, дескать, соберёшься уходить, тогда и заплачу.
Книготорговец
В начале третьей седмицы своего пребывания в Эретрии Анаксимандр подумал: да что он мается в этой кузнице, живя в ней, как на угольях, да неужто на ней свет клином сошёлся? Неужели он, образованный человек, не найдёт работу получше и почище? Про повязку на лбу можно сочинить иную историю, более приличествующая образованному человеку, чем портовая драка. Евфорбу объявил, что на следующий день на работу не выйдет. Отправится искать цирюльника или врачевателя, может, добудет целебной мази для раны, иначе совсем невмоготу.
Милетский рынок был много богаче, особенно это касалось ювелирных, ремесленных лавок. Книжных магазинчиков заприметил три, ради них-то и предпринял выход в город. Наугад зашёл в крайний от входа на площадь. Владел книготорговой лавкой некий Пахет, мужчина преклонных лет, с седой бородой и плешивой головой, намного старше Анаксимандра. Переступив порог, Анаксимандр уважительно поздоровался, обвёл взглядом стеллажи со свитками, укутанными в шафранового цвета пергамент, полки с различными принадлежностями для письма: диптихами, воском, красками, свинцовыми дисками и прочим. Поглядел на стол у окна, за которым два писца, ещё более преклонных лет, чем хозяин, что-то усердно писали на листах папируса. При появлении посетителя хозяин прекратил диктовку, вышел навстречу. Поддерживая под локоть остановившегося у полок возможного покупателя, перечислил авторов, чьи произведения имелись в лавке. Привлекая внимание клиента к качеству текстов, снял два библоса с полки, подведя гостя к свободному столу, освободил свитки от пергаментной обёртки, предложил развернуть, поглядеть.
Автор повествует о жизни славян в неспокойную, переломную для национального самосознания, полную конфликтов и противоречий эпоху крещения Руси. В лучших традициях исторического романа здесь переплетаются сюжетные линии персонажей – как представителей простого народа, так и фигур исторического значения; читатель получает возможность взглянуть на события глазами и тех, и других. Таким образом перед нами разворачивается объёмная, панорамная картина жизни общества в описываемый период, позволяющая многосторонне осмыслить сложный процесс формирования культурных и религиозных традиций русского народа.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.
Далеко на востоке Англии затерялся край озер и камышей Рамборо. Некогда здесь был город, но теперь не осталось ничего, кроме руин аббатства и истлевших костей тех, кто когда-то его строил. Джоанна Хейст, незаконнорожденная с обостренным чувством собственного достоинства, живет здесь, сколько себя помнит. Гуляет в тени шотландских елей, штурмует развалины башни, разоряет птичьи гнезда. И все бы ничего, если бы не злая тетка, подмявшая девушку под свое воронье крыло. Не дает покоя Джоанне и тайна ее происхождения, а еще – назойливые ухаживания мистера Рока, мрачного соседа с Фермы Мавра.
Когда немецкие войска летом 1941 года захватили Екатерининский дворец, бывшую резиденцию русских царей, разгорелась ожесточённая борьба за Янтарную комнату. Сначала ее удалось заполучить и установить в своей резиденции в Кёнигсберге жестокому гауляйтеру Коху. Однако из-за воздушных налётов союзников на Кёнигсберг ее пришлось разобрать и спрятать в секретной штольне, где Гитлер хранил похищенные во время войны произведения искусства. После войны комната исчезла при загадочных обстоятельствах. Никакая другая кража произведений искусства не окутана такой таинственностью, как исчезновение Янтарной комнаты, этого зала из «солнечного камня», овеянного легендами.