Элизиум - [7]

Каспер ждет меня на лестнице. В полумраке ее едва видно. Я оглядываюсь, ища выключатель, но ничего не нахожу и цепляюсь за бетонную стену, прежде чем двинуться вперед.

Чем дальше я ухожу от гостиной, тем больше меркнет и без того тусклый свет, и впереди все теряется во тьме. Я сбавляю шаг: на лестнице поскользнуться не хочется. В такой темноте я даже носа своего не вижу.

Другую руку я вытягиваю перед собой для равновесия. Древесина уже сменилась камнем, и вокруг становится все холодней. В конце концов мне начинает казаться, что я оказалась в чьей-то морозилке. Пальцы немеют от ледяных камней, но я не смею отнять их, чтобы согреть. Слишком сильно боюсь уже не нащупать эту стену снова.

– Далеко еще? – спрашиваю я, потому что готова поклясться, что мы спустились уже этажа на три. Мой голос эхом разносится по ступеням и растворяется во мраке. Каспер не отвечает, и я чувствую, как у меня внутри раздражение борется с тревогой. – Каспер, ау…

Сделав еще шаг, я вдруг наступаю на что-то комковатое и мокрое. Неведомое нечто продавливается подо мной и лопается меж пальцев. Я вскрикиваю, отшатываюсь и падаю пятой точкой на лестницу. Затем лихорадочно трясу ногой, пытаясь стряхнуть странную массу, на которую наступила, а в голове уже вертятся мысли о трупе, который чем-то напомнил Каспер варенье. Живот скручивает, и я чувствую, как к горлу подступает желчь. Сцепив зубы, я глубоко дышу, надеясь не заблевать все вокруг, и тихо ненавижу Каспер за то, что она меня во все это втянула.

– Господи, господи, господи.

– Эви! – вдруг говорит Каспер, причем так громко и резко, будто уже минуту не может меня дозваться. – Успокойся.

– Почему ты мне позволила на него наступить?! – взвизгиваю я.

– Что? – изумляется она. – Да нет, Эви, это не… а, ты ведь не видишь здесь ничего, да?

Мгновение спустя Каспер вдруг вспыхивает бледно-серым светом, который после долгой прогулки в темноте режет мне глаза. Я быстро смотрю вниз и вижу, что наступила не на труп, а на что-то красное. Секунду спустя до меня доходит, что это и впрямь похоже на лужу разлитого малинового варенья. Вот только у варенья корней нет, а у этой комковатой массы есть щупальца, которые исчезают в каменном полу. Не знаю, что это за масса, но в подвале ее много. Оглядывая комнату, я насчитываю по меньшей мере двадцать красных куч.

В центре комнаты стоит стол, а на столе лежит тело. Убедившись, что я цела, Каспер устремляется к нему. Я заползаю еще на несколько ступеней повыше, чтобы потереть ступню о лестницу. Смелости, чтобы своими руками стереть с пальцев прилипшие комки, мне не хватает, поэтому я, шаркая ногой, иду к Каспер.

И чем ближе подхожу, тем быстрее забываю о странной красной массе, потому что воздух вокруг стола буквально вибрирует от энергии. У меня по шее и спине бегут мурашки, волоски на руках встают дыбом.

Мальчик на столе и впрямь сохранился отлично. Полагаю, он человек, вот только вряд ли люди бывают такого серого цвета – как истлевший уголь, который вот-вот рассыплется в пепел. Волосы у мальчика короткие и растрепанные, красные, как свежая кровь и лепестки роз. Он полностью одет, даже в ботинки. На фоне черного костюма его кожа кажется еще темнее. Вокруг холодно, но все равно немыслимо, что мальчик выглядит так идеально, если он и правда мертв. Скорее похоже, что он просто прилег вздремнуть на часок. Но когда я касаюсь шеи мальчика, она холодна и тверда, как глыба льда, и пульс нащупать мне не удается.

– Странно, да? – спрашивает Каспер. – Ты точно не помнишь, чтобы его кто-нибудь тут хоронил?

– Элизиум всегда меня предупреждает о новых посетителях, и неважно, дома я в это время или нет, – отвечаю я. – Если бы кто-то его принес, я бы знала, и по всему выходит, что этот мальчик здесь находится дольше меня. Не знаю, кому принадлежало это место до того, как… как я сюда попала.

Услышав эту секундную запинку, Каспер косится на меня, хмурясь, но спросить ни о чем не успевает – я продолжаю:

– Можно узнать у полиции, нет ли у них записей об этом, но, даже если мы выясним, кто этот мальчик, так уж ли это важно?

– Важно, чтобы человека помнили, – очень тихо отвечает Каспер.

Я хочу возразить, но теряю дар речи, ощутив, как что-то словно дотронулось до кончиков моих пальцев. Я смотрю на мальчика, который все еще лежит между нами, на свою руку, которая все еще касается его кожи. Каспер или не замечает моей реакции, или просто не обращает на нее внимания, увлекшись собственной личной трагедией. Минута проходит в полной тишине, затем еще одна, и наконец я чувствую это снова. Не прикосновение. Сердцебиение.

Я едва могу дышать.

– Каспер, он не мертв.

Услышав это, Каспер отвлекается от своих печалей и переводит взгляд с меня на мальчика.

– Что?

Я невольно вспоминаю странные слова драконов: «Мы думали, они будут спать вечно». Я знаю, что даже предполагать подобное безумно, но также знаю, что я права. Просто чувствую это той самой мрачной частицей своей души, которая никогда не задавалась вопросом, почему на свете существуют призраки и чудовища. Я поднимаю взгляд на Каспер.

– Он не мертв, – повторяю я. – Он просто спит.