Элизиум, или В стране Потерянных Снов - [14]

— Нет, нет. Миссис Шэннон, вы не можете…

Драко подошел. Ростом женщина была почти с него, она обвязала веревочку вокруг его шеи и затянула потуже. Ее руки были теплыми, мягкими. От дыхания пахло свежо и приятно.

— Ожерелье беглеца. Сколько лет никто не носил его в поместье Льняного края…

Она чуть улыбнулась. Теперь, вблизи, Драко увидел, что губы ее дрожат. Темные глаза смотрели в упор и требовательно, но улыбка была почти просительной.

— Знаешь, как оно действует? Конечно, нет, если только ты настоящий беглец…

— Не знаю, — тихо сказал Драко.

— Уйдешь отсюда дальше, чем на две мили — и ожерелье сожжет тебя изнутри, станешь задыхаться и молить о пощаде. Но тогда лишь отпустит, когда вернешься сюда, ко мне.

Драко подумал об остром ноже, которым в скором времени разрежет дурацкую веревку.

Шэннон кивнула:

— Станешь резать, и оно будет жечь, пока не погибнешь.

Склонив голову набок, он промолчал.

— Теперь иди за Шейном, тебе дадут воды, умоешься и смоешь всю эту грязь, — он показала на его ноги.

Ноги у него и впрямь до самых колен были в коричневой подсохшей коросте.

— И одежду. У меня в поместье полно девушек, многие и замуж не собрались еще, — она усмехнулась. — Нехорошо в таком виде показываться… как тебя зовут?

— Драко.

— Нехорошо, Драко. Ступай.

— Но он, — Драко оглянулся на Поттера. — Прошу вас, возьмите его. Возьмите нас двоих. Мы поможем вам, чем попросите, только…

— У меня нет средств на двух беглецов, — сказала она, властно подняв руку, — к тому же, не хочу я рисковать и одним из вас.

Дальнейшее Драко запомнил смутно, туманно, как в кошмаре. Поттер рванул к нему, Кето и Калеб вдвоем оттаскивали его, отпихивали Драко от повозки. Опять просвистела веревочная петля, Поттер упал в грязь, его пинали, колотили ногами, ругали последними словами и волочили прочь.

Драко помнил, как он извивался в колее — такой грязный, что уже почти и не видно было белой, как молоко, кожи. Драко умудрился кого-то укусить, его отшвырнули, потом Шэннон что-то прокричала, что-то короткое и страшное, и он упал, задыхаясь, огонь потек по его горлу, из глаз брызнули слезы. Кое-как Поттера зашвырнули в повозку, били уже не разбирая, попадали по лицу, голове…

Драко лежал, задыхаясь и плача, огонь от ожерелья даже не казался ему мучительным — а был лишь отражением собственного отчаяния.

Калеб вскочил на облучок, начал нахлестывать лошадок, и они, хрипя, сразу взяли в карьер, колеса так и подпрыгивали по разбитой дороге. Вот они исчезли за аккуратным рядком тополей.

Драко остался совершенно один.

Шейн помог ему подняться и повел к дому. Они молчали. Молчала Шэннон, молчал Драко, он и дышал-то тяжело и неровно. Только когда вся процессия миновала каменную ограду, Шейн сказал вдруг, и очень беспечно, совершенно как ребенок, которому купили новую игрушку:

— Теперь ты будешь мой раб, Драко.

Шэннон сверкнула глазами на сына — и опять не сказала ни слова.

* * *

Его привели в пустой и чистенький сарайчик.

Драко краем глаза заметил удивленное личико какой-то юной особы, которая, прыснув, убежала, подхватив длинные юбки.

Шэннон ушла и вернулась со стопкой одежды. Шейн, закатав рукава расшитой рубашки, выволок на середину комнаты деревянное корыто. Та же смешливая девчонка появилась с ведром воды, плеснула в корыто и опять захихикала.

— Очень смешно, — с укоризной сказал Шейн, однако и он выглядел так, словно вот-вот расхохочется. — Что ты пялишься на него, Мелисса? Беглеца не видела?

— Нет, — она покраснела. — А правда, что все мужчины становятся такими… вот? Когда вырастают?

— А то ты не знаешь, — самодовольно сказал Шейн.

— И ты?

— Пошла прочь, — рявкнула на нее Шэннон. — Бесстыжая девчонка.

Шейн вынул из ножен маленький, казавшийся почти игрушечным, кинжальчик и перерезал веревки, стягивавшие Драко руки. Драко вскрикнул, когда кровь прилила к ладоням, и застонал от долгой, вязкой, нестерпимой боли. Пальцы его кололи тысячи игл, он стал растирать кисти, переминаясь с ноги на ногу.

— Вода ледяная, — сказал Шейн. — Подожди, и они принесут еще. Горячую.

— Там, откуда я пришел, — начал Драко, думая о заклинаниях для обогрева, но прикусил язык.

В конце концов корыто было наполнено, и Драко осторожно ступил в теплую воду. Он сел, поджав под себя ноги — с наслаждением, не обращая внимания на перешептывающихся служанок и непристойную болтовню Шейна.

Ему протянули свернутый кусок шерстяной ткани, и он принялся тереть себя, пытаясь одновременно согреться, очиститься и разогнать кровь. Он согнулся очень низко и плеснул водой в лицо, потом на голову.

Шейн коснулся его затылка.

— Ты весь дрожишь, Драко-беглец.

— Не могу согреться, — признался он.

— Я прикажу принести еще горячей воды. Котел греет медленно, и мы не ждали, что купим… тебя.

Драко обхватил плечи руками.

— Зачем ты сюда сбежал? — спросил Шейн с любопытством.

Драко смотрел в темную от грязи воду. Его лицо смутно колыхалось — бледное отражение, разбитое и довольно несчастное. С кончиков волос капало.

— Я ищу своего сына.

— Сы-на? Он тоже беглец?

— Вероятно… Не знаю, Шейн.

— Не повезло же ему, — со смешком.

— Именно затем я и…

Драко осекся.

Шейн забрал у него тряпицу и принялся энергично тереть его плечи.