Елизавета. Золотой век Англии - [45]
Елизавета незамедлительно объявила мобилизацию сухопутных войск согласно плану, разработанному Бёрли и Лестером еще в июне. Первым было собрано регулярное народное ополчение (готовившееся еще с мая), задачей которого было помешать высадке войск неприятеля. Затем 8-тысячное войско из ближайших к Лондону графств должно было собраться в Тилбери. Командование было поручено графу Лестеру. Эти войска, включающие в себя артиллерию, должны были остановить баржи герцога Пармского, если бы те смогли добраться до устья Темзы. По приказу Лестера в наиболее узких местах реки были сделаны плавучие заграждения из цепей, бревен, старых канатов и мачт[343]. В Тилбери и Грейвсенде были наскоро сооружены опорные пункты с орудийными площадками и кирпичными причалами с целью не только обороны, но и обеспечения быстрой переправы войск Лестера с одного берега на другой. Когда Армада приблизилась к острову Уайт, основным силам (26750 солдат) под командованием лорда Хансдона было приказано двигаться к Лондону для защиты королевы и двора. Впрочем, войско Хансдона даже не было до конца собрано, поскольку высадка армии герцога Пармского так и не началась[344].
«Джулио» выдал всю информацию об этих приготовлениях Мендосе, но к тому моменту, когда она дошла до Филиппа, Армада уже была разгромлена[345]. Вечером в пятницу 19 июля английский флот осторожно вышел из порта, направляясь против ветра, и к утру суда покинули залив Плимут-Саунд[346]. Уже в три часа пополудни моряки увидели вдалеке корабли Армады. К утру воскресенья вражеские суда уже находились в пределах дальности стрельбы английских орудий. В последовавшей схватке корабли Дрейка и Говарда — более маневренные и быстрые — достигли огневого превосходства. Они зашли в арьергард испанских построений и, не давая кораблям сомкнуться, в течение трех часов обстреливали их из более мощных орудий. Герцогу Медина-Сидония пришлось принять решение, которое потом сильно критиковали в Испании: он приказал оставить один из флагманских судов «Нуэстра сеньора дель Росарио», командиром которого был дон Педро де Вальдес[347].
«Джулио» же сообщал Мендосе, что жители Лондона ужасно напуганы, поскольку уверены, что испанские войска в любой момент могут высадиться и начать наступление на столицу. Все лавки закрылись, через улицы были протянуты железные цепи, королева же перебралась из Ричмондского дворца в Сент-Джеймс, более подходящий для обороны и имеющий потайной тоннель для бегства. Плененных Дрейком испанцев, среди которых был и дон Педро де Вальдес, отправили на повозках в Лондон, где провезли по улицам, дабы успокоить горожан и укрепить их боевой дух[348].
Во вторник утром схватка произошла у мыса Портленд-Билл, а в четверг — вновь недалеко от острова Уайт. Во время этого третьего столкновения еще одно испанское флагманское судно «Санта-Ана», которым командовал адмирал Хуан Мартинес де Рекальде, было настолько сильно повреждено небольшими английскими судами, что в итоге оказалось выброшено на мель в районе французского Гавра. Послав герцогу Пармскому баркас со специальным знаменем, сигнализирующим о необходимости начать погрузку войск и снаряжения на баржи в районе Дюнкерка, Медина-Сидония продолжал попытки пробиться к проливу Те-Солент, поскольку на всем южном побережье не было более удобного места для относительно безопасного расположения большого флота. Его решение стало роковым: ни один из его лоцманов не был знаком с опасными водами фламандского побережья[349].
Вечером в субботу 27 июля Армада снялась с якоря в Кале, ожидая вестей от герцога Пармского. Английские суда всегда были неподалеку, готовые организовать очередную вылазку. Вести наконец пришли, но были они безрадостные: герцог Пармский не мог начать погрузку в назначенное время и отсрочил операцию еще на неделю. К тому же оказалось, что подготовленные для переправки войск плоскодонные баржи хорошо подходили для передвижения по рекам, но не по морю, тем более неспокойному. Кроме того, вдоль фламандского побережья регулярно курсировали быстрые голландские флейты. Впрочем, все это было не так уж важно, потому что Медина-Сидония в любом случае оказался бы заложником плана короля Филиппа, в котором обнаружилось множество просчетов. Даже если бы испанский флот смог с горем пополам взять под свой контроль глубокие воды между Кентом и Фландрией, оставалось еще около шестнадцати километров мелководья, по которому испанские суда — в отличие от английских — передвигаться не могли. Упрямый приказ Филиппа прикрывать баржи герцога Пармского и ни в коем случае не высаживаться на берег до того, как будет произведена переправа основной армии, обрекал всю операцию на неудачу[350].
Воскресенье прошло почти без происшествий, но в полночь англичане направили на испанский флот восемь брандеров. Бригады поджигателей спрыгивали с корабля в самый последний момент, когда пламя уже начинало охватывать палубу. Пытаясь спастись, испанские матросы в панике забывали тросы и якоря. Медина-Сидония был отброшен на северо-восток к Дюнкерку, потеряв самое крупное и тяжеловооруженное из флагманских судов эскадры — «Сан-Лоренсо», которое село на мель недалеко от Кале и подверглось разграблению
Жизнь Марии Стюарт была исполнена беспрецедентного драматизма и противоречий. Став королевой Шотландии в возрасте девяти месяцев, а королевой Франции — в шестнадцать лет, она взошла на престол, который принадлежал ей по праву рождения, в восемнадцать. Как глава одной из самых неспокойных стран Европы, раздираемой религиозным конфликтом и борьбой за власть, Мария вела за собой армии к победе и к поражению; она пережила убийство второго мужа и вышла замуж за того, кого называли его убийцей. В двадцать пять лет она оказалась в плену у другой королевы — Елизаветы Тюдор, подписавшей Марии после девятнадцатилетнего заточения смертный приговор.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад отдельной книгой в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют по сей день информационную и энергетико-психологическую ценность. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839—1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Эти биографические очерки были изданы около ста лет назад в серии «Жизнь замечательных людей», осуществленной Ф. Ф. Павленковым (1839–1900). Написанные в новом для того времени жанре поэтической хроники и историко-культурного исследования, эти тексты сохраняют ценность и по сей день. Писавшиеся «для простых людей», для российской провинции, сегодня они могут быть рекомендованы отнюдь не только библиофилам, но самой широкой читательской аудитории: и тем, кто совсем не искушен в истории и психологии великих людей, и тем, для кого эти предметы – профессия.
Тише!.. С молитвой склоняем колени...Пред вами героя родимого прах...С безмолвной улыбкой на мертвых устахОн полон нездешних, святых сновидений...И Каппеля имя, и подвиг без меры,Средь славных героев вовек не умрет...Склони же колени пред символом веры,И встать же за Отчизну Родимый Народ...Александр Котомкин-Савинский.
Аннотация издательства: Сорок пять лет жизни отдал автор службе в рядах Советских Вооруженных Сил. На его глазах и при его непосредственном участии росли и крепли кадры командного состава советской артиллерии, создавалось новое артиллерийское вооружение и боевая техника, развивалась тактика этого могучего рода войск. В годы Великой Отечественной войны Главный маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов занимал должности командующего артиллерией Красной Армии и командующего ПВО страны. Одновременно его посылали представителем Ставки на многие фронты.
Данная статья входит в большой цикл статей о всемирно известных пресс-секретарях, внесших значительный вклад в мировую историю. Рассказывая о жизни каждой выдающейся личности, авторы обратятся к интересным материалам их профессиональной деятельности, упомянут основные труды и награды, приведут малоизвестные факты из их личной биографии, творчества.Каждая статья подробно раскроет всю значимость описанных исторических фигур в жизни и работе известных политиков, бизнесменов и людей искусства.