Елизавета Тюдор - [51]

Дрейк был, несомненно, человеком сильных протестантских чувств (хотя, как и его королева, вовсе не был кровожадным фанатиком). Его победа для большинства англичан была связана с религиозной идеей, и Елизавета смогла воочию убедиться, насколько сильный эмоциональный отклик вызывает у ее подданных этот национальный триумф, который они расценивали как торжество истинной веры, а она — как чрезвычайно успешное завершение рискованного финансового предприятия.

Соображения дипломатии требовали, чтобы Дрейк на время исчез с морского и политического горизонта. Пару лет он отдыхал в своих новых поместьях, подаренных королевой. Здесь он и позировал художнику для своего знаменитого портрета — в новом красном костюме, подбитом зеленым атласом, слегка опершись на глобус, и тревожил испанских капитанов только в кошмарных снах. Но в 1584 году, веселый и растолстевший, он вновь вернулся ко двору, где его радостно встретили компаньоны по свежесозданному синдикату для торговли с Островами пряностей — все та же аристократическая компания во главе с королевой Елизаветой, Лейстером, Уолтером Рэли и Хоукинсами. Однако после долгих обсуждений экспедиция на Молукки показалась им слишком опасной, и капитал был помещен в привычный грабительский рейд по испанским колониям в Карибском море.

Выведенный из себя, Филипп II ответил нападением на английские корабли в Бильбао. Теперь Елизавете пришлось испытать горечь поражения и национального унижения. Англичане не замедлили с ответом: в 1585 году Дрейк вместе с другим известным английским мореходом Фробишером отправился в Новый Свет. Он привел свой флот к Санто-Доминго, сжег стоявший там на якоре испанский флот и захватил город, получив контрибуцию в 25 тысяч золотых дублонов. В резиденции испанского губернатора Дрейк увидел картину, изображавшую герб испанского короля и земной шар, над которым вздымалась на дыбы белая лошадь, символизировавшая Испанию. Ей было некуда опустить передние копыта, так как мир был явно мал для нее — на это указывала и надпись «Non sufficit orbis» («Недостаточно мира»). Англичане, вынося из дворца все, что там было ценного, прокомментировали это так: «Если королева Англии будет решительно продолжать войны против короля Испании, ему придется оставить свою гордыню и непомерное тщеславие, и, как показывает пример этого города, ему едва хватит сил, чтобы охранять то, чем он владеет сейчас». Королева Елизавета, быть может, не согласилась бы только с одним: она вовсе не вела войны с королем Испании, ее уважаемым экс-родственником. А то, что под конец экспедиции Дрейк захватил и ограбил город Картахену, так это, как и весь его рейд, было всего лишь досадным недоразумением, к которому она, разумеется, не имела ни малейшего отношения.

Дрейк, с его бурлящим темпераментом, добродушным юмором, склонностью к трогательным и героическим эффектам, был самым неподражаемым из елизаветинских морских волков. Но он был далеко не единственным из новой породы ее одержимых подданных. Многие искали ее поддержки в самых головокружительных прожектах, но немногие получали деньги, большинство довольствовалось ее милостивым покровительством, официальным статусом, подписанными ею грамотами к неведомым владыкам неведомых земель. С именем Елизаветы на устах англичане совершали доселе неслыханное. В 60—70-х годах купцы Московской компании отыскали сухопутный путь через Московию, Астрахань и Казань в Персию, а их лоцманы и моряки, пробивавшиеся на восток в арктических морях, достигли Сибири и впервые поведали европейцам о существовании «великой реки Обь». В 1576–1578 годах энтузиасты поисков Северо-Западного пути в Индию и Китай — Фробишер, Дэвис, Гилберт обследовали северную оконечность Америки и достигли Гренландии, привезя от эскимосов горную руду, якобы обещавшую дать много золота. Королева и двор немедленно вложили большие деньги в вояжи к эскимосам; к их разочарованию, руда оказалась незолотоносной, но англичанам остались карты Северной Америки, которую они начнут осваивать позднее, и честь первооткрывателей. В 1583 году Джон Ньюбери отправился в путешествие на Восток, продлившееся восемь лет: судьба провела его нелегким маршрутом через Сирию, Ормузский пролив, развалины древнего Вавилона, остров Гоа, затем в Индию ко двору Великих Моголов, в сказочную Голконду. Со временем Ньюбери превратится в бесценного эксперта для учрежденной королевой Ост-Индской компании.

Ветер с моря, приносивший запах опасности и наживы, будоражил не только сорвиголов — пиратов и первопроходцев и их высоких покровителей при дворе. Он щекотал обоняние купечества, менее склонного к риску, но хорошо умевшего считать проценты на вложенный капитал. Когда Елизавета взошла на престол, в стране были только две большие купеческие компании — купцов-авантюристов и Московская, учрежденная совсем недавно. За четыре года при ее покровительстве возникли три новые — Испанская, Эстляндская и Левантийская. Позднее она даровала хартии Берберийской и Ост-Индской компаниям (последняя сыграла огромную роль в становлении Британской империи). Купцы получали не только монопольные привилегии, но и поддержку английских дипломатов повсюду, где они торговали. За это, правда, приходилось платить, и платить щедро, но то была справедливая игра.