Элита русской разведки. Дела этих людей составили бы честь любой разведке мира - [15]

— Свои же его и готовили.

— Свои, а потом и чужие.

— Мы упомянули о ФСБ. То утихают, то снова возникают дебаты о возможности создания единой спецслужбы, о необходимости слить, укрупнить, объединить.

— Останется ли внешняя разведка самостоятельной? Президент подтвердил, что реорганизация спецслужб закончена. О том, что СВР остается самостоятельным органом, заявил четко и однозначно. Но в то же время у нас разностороннее, плодотворное сотрудничество с ФСБ и другими спецслужбами, силовыми ведомствами, включая МВД и Министерство обороны. Все мы делаем одно дело, отстаиваем национальные интересы России и обеспечиваем ее безопасность. А без тесного взаимодействия не обойтись.

— Нет ли у вас ощущения, что сейчас роль руководителя разведки становится в значительной степени и политической? Теперь в деятельности СВР гораздо больше аналитики, а острые оперативные мероприятия сводятся к минимуму?

— Любой наш сотрудник обязан знать о политических проблемах как своей страны, так и того региона, в котором ему предстоит работать. Хороший разведчик должен развивать в себе аналитические способности, постоянно совершенствовать знания. Ведь для того, чтобы отстаивать и защищать национальные интересы России специфическими силами и средствами, аполитичный человек не годится. Более того, он даже опасен. Речь, конечно, не о партийной принадлежности, а о сопричастности нуждам и интересам своей страны, своего народа.

Директор СВР и его заместители назначаются на должность Президентом Российской Федерации. Сергей Николаевич Лебедев непосредственно докладывает Президенту России материалы СВР, получает указания и рекомендации. По роду службы он общается с руководителями иностранных спецслужб, с которыми у разведки установлены партнерские отношения. Мнение разведки учитывается при принятии важных государственных решений. Иногда они базируются на данных разведки. В этом смысле, конечно, можно говорить о политической роли директора СВР.

— Что можно поведать об экономической разведке? Нельзя ли привести хоть какой-то конкретный пример успешной превентивной работы в этом направлении?

— Разведка противодействует внешнеэкономическим угрозам и помогает развитию страны своими методами и средствами. Это направление занимает сейчас важное место в деятельности СВР. Ни одно решение по крупной внешнеэкономической сделке не принимается без нашего участия. Мы предоставляем информацию, а соответствующие ведомства, министерства ее учитывают: вот что считает МИД, а вот мнение СВР. И президент, правительство выносят свой вердикт на высоком политическом уровне. Можно привести множество конкретных примеров. Но их обнародование противоречит нашим правилам. Все же скажу, что недавно нам удалось предотвратить спланированную за рубежом акцию на рынке стратегического сырья, которая бы нанесла существенный ущерб российским производителям и бюджету страны.

— Вы не станете отрицать, что СВР стремится добывать чужие экономические секреты не только в военной области. Помимо аналитики тут требуются и другие методы — оперативные, решительные.

— Отрицать не стану. Разведка к этому стремится. И успешно эти задачи решает, в том числе оперативными силами и средствами, аналитикой и прогнозами.

В тех сферах, где СВР выступает в роли исполнителя, ей могут — и часто поручают — добыть дополнительные сведения. Основной критерий — информация (в отличие, скажем, от получаемой МИДом) должна быть секретной, прогнозной или упреждающей, достоверной.

— В США сугубо государственная разведка теперь помогает не только государственным, но и частным фирмам в их борьбе с крупными международными мошенниками. Лиц, ведущих экономическую разведку против частных фирм, ловят совсем не частные детективы. А как у нас? Ведь мощные российские компании, принадлежащие богатейшим физическим лицам, в последнее время вносят в государственный бюджет значительные средства в виде налогов.

— Старый стереотип: если частник, пусть сам крутится. Однако Президент со всеми на то основаниями нацеливает нас на другой, современный подход. И когда интересы российского бизнеса, в том числе и частного, могут где-то ущемить, когда мы имеем упреждающие данные о том, что наши вполне законопослушные фирмы не пускают на рынки, то, конечно, реагируем. Другое дело, кому мы эту информацию докладываем. На прямые контакты с руководителями компаний, советоваться с олигархами пойти не можем.

— Почему?

— Как по политическим причинам, так и по чисто нашим, корпоративным. Допустим, передали информацию, а в правлении сидит иностранец из той страны, откуда эти сведения и получены. Возможно, он захочет поддержать не российскую компанию, а как раз ту зарубежную корпорацию-соперницу. К тому же мы отвечаем за безопасность наших агентов, и при работе с частными организациями необходимо более тщательно скрывать источник информации. Что бы ни случилось, мы нашего информатора не подставим. Поэтому обеспечиваем безопасность материала, передавая его в соответствующее ведомство, министерство тем людям, которые наделены правом эту секретную информацию получать, учитывать, а при необходимости и реализовывать.