Элита - [7]

Винтовка смолкла. Видимо, у Марка иссякли мишени.

– Паладин вызывает Лучника, – раздалось из перскома. – Шакалы уложены. Шакалы уложены.

– Можешь видеть гнездо со своего места? – спросил Лучник в перском.

– Так точно. Устроим двойной обстрел?

– Понял. Радка ослепит их вспышкой. – Лучник кивнул мне, я кивнула в ответ. Сейчас уже не надо держать сеть с двумя-тремя десятками барахтающихся глазунов. Вспышку я осилю. – Сначала вспышка, потом мы стреляем. Три… два… один!

Я подскочила и врезала по уцелевшим глазунам заклинанием. Обычный гигантский всполох света максимально возможного спектрального диапазона. Я такой применяла против драккена. Когда свет рассеялся, я быстро юркнула в укрытие.

Выжившие глазуны ослепли, и теперь Лучник мог пускать в них свои магические стрелы сколько душе угодно. Снова затрещала винтовка: как только Лучник разбивал Щит глазуна, того тут же укладывала пуля Марка. Вот выстрелы стихли. Значит, все кончено.

Я отпустила сеть. Та растворилась, а я размяла сведенные судорогой руки. Лучник привалился спиной к стене и устало съехал вниз. Покопавшись в рюкзаке, я протянула ему бутылку с водой и несколько энергетических кубиков для подкрепления сил.

Он принял все это и поблагодарил меня слабой улыбкой. Мы с ним вместе поели и попили, дожидаясь, пока Марк слезет со своей ветки и присоединится к нам.

– А почему такие лук и стрелы? – Мне не терпелось спросить об этом Лучника с тех самых пор, как я впервые увидела его в деле. – Почему не стрелы-молнии? Не огненные стрелы?

Тут подошел Марк. Он уселся рядом на корточках, и я протянула ему еще одну бутылку.

Лучник пожал плечами и сделал большой глоток.

– Магия идет больше от чувств. Не отсюда, – он постучал пальцем по лбу, – а отсюда, – он коснулся груди. – Молнии мне казались не очень мощными. А с магическим ружьем у меня не заладилось. Что-то в нем было не то. Мой наставник в Озерном крае пользовался огненным мечом, и я подумал: не попробовать ли лук? Попробовал – и вроде пошло. Вот потому и лук со стрелами.

– Зато стрелы никогда не кончатся, – хмыкнул Марк. Он глянул, сколько у него боеприпасов, и поморщился. – Жаль, я не могу делать магические пули. Я вообще ничего не могу – только Щит, да Письмена чертить, да Путь открывать…

Лучник покосился на Марка и невозмутимым тоном произнес:

– Это не так.

Марк очень рослый парень. Высокий, плечистый, светловолосый. Ему очень подходит фамилия Паладин – он совсем как рыцарь из историй про короля Артура. И выбить его из колеи довольно трудно. Но сейчас он изумленно хлопал глазами на Лучника, словно тот с размаху залепил ему по лбу.

– Так ты ничего не замечаешь? – Лучник потрясенно покачал головой. – Невероятно. А ты не обращал внимания, что каждым выстрелом ты без промаха укладываешь наповал? Кроме тех случаев, когда ты хочешь оставить тварь Гончим. Тогда ты не укладываешь, а ранишь.

Марк так остолбенел, что, казалось, ткни пальцем – упадет.

Лучник заговорил с ним медленно, отчетливо, как с ребенком:

– Твоя магия направляет пули. И видимо, уже достаточно давно. Я не удивлюсь, если однажды обнаружится, что ты, если захочешь, можешь стрелять из-за угла.

Марк беззвучно шевелил губами. И наконец пробормотал:

– А как… а откуда ты узнал?

– Я Видел, – просто ответил Лучник. Он имел в виду то самое магическое видение, которым мы все наделены. – Ты сам не Видишь потому, что сосредоточен не на пуле, а на цели. Это единственное объяснение. И это нормально: если бьешь с помощью магии, ты и должен думать о том, куда бьешь.

– Я… э-э-э… – промямлил Марк. Лучник испытующе посмотрел на него и увидел то же, что и я. А именно: Марк Паладин совершенно сбит с толку.

– Знаешь, в чем разница между тобой и Радкой? Если не считать количества Гончих? – спросил Лучник и продолжил, не дожидаясь ответа: – Радка уверена, что всегда есть чему учиться. Есть куда расти. Всегда отыщутся новые пути магии, которые можно освоить. И она постоянно учится, никогда не останавливается и делается все сильнее и сильнее. Поэтому Кент без раздумий допустил ее к испытаниям, хоть она и была совсем зеленая. Магия – это как мускулы, Белый Паладин. От работы она становится крепче. А ты становишься искуснее.

– Я… – Марк помотал головой. – Мне всегда говорили, чтобы я довольствовался тем, что есть. От добра добра не ищут.

– А, вон оно что. Это тебя дома так учили? – уточнил Лучник. А я сидела и помалкивала в тряпочку. – Ну вот, теперь ты узнал про себя кое-что новенькое. Как распорядиться этим знанием – дело хозяйское. Главное, помни, что силком ничего не добьешься. Магия отзывается на веру, не на разумные доводы. Просто поверь, что ты умеешь направлять пули, и потренируйся, постреляй по мишеням. Говорю тебе: совсем скоро будешь стрелять из-за угла. Исключительно полезный навык. – Тут Лучник испытующе посмотрел уже на меня и поинтересовался: – А тебя кто научил искать добра от добра?

– Никто не учил, – ответила я. – Сама догадалась, это же логично. Ты ведь сказал: мускулы крепче от работы. Ну и упорство, наверное, тоже. – Я лихорадочно соображала, что можно сказать насчет одного-единственного Охотника, которому действительно полагалось быть на Горе. Это один их тех недотеп, каких Пик-Цивитас сбагривает на сторону по принципу «на́ тебе, Боже, что нам негоже». Охотник все еще у нас. Но сразу по прибытии он зачем-то затеял поединок с диким Жителем. Очень глупая затея. И в итоге Житель расплавил ему мозги. Поэтому этот олух сидит в комнате с мягкими стенами и пускает слюни. А один из Учителей строчит за него рапорты в Пик. – Мой наставник не сильно одаренный, да к тому же не любит отрывать зад от стула. Он не знает тех людей, среди которых я выросла, и знать не хочет. Ему на них плевать. А мне нет. Вот я и стала учиться сама, чтобы защищать их. – Я отпила большой глоток, чтобы успеть еще подумать. – А ты видишь в этом особый смысл?