Эликсир Власти - [9]

Изредка за ней приходила стража. Ей сковывали руки и ноги, завязывали глаза, предполагая, что она воздействует на людей гипнозом. Затем отводили в комнату, где сидел следователь с прямой спиной, все время один и тот же. Он-то и сообщил ей о смерти Мишель Лансьен и удивился, когда она разрыдалась. Мужчина задавал ей много вопросов, большинство из которых Либертэ оставляла без ответа. Ее просили назвать имена Кровавых братьев; но, если она это сделает, если расскажет о Веритэ и всех остальных, – разве не подпишет она себе тем самым смертный приговор? Ведь тогда у следствия не будет сомнений, что Либертэ – Кровавая сестра. Поэтому большую часть времени она молчала, отвечала «не знаю» или «простите, но я не могу вам помочь». При этом в горле у Либертэ стоял ком, и ее трясло от страха. Однажды следователь не выдержал, вышел из себя и ударил кулаком по столу.

– Тебе повезло, что ты еще совсем девчонка! – закричал он, грозя пальцем. – Иначе я бы нашел способ заставить тебя заговорить. С твоими дружками мы так церемониться не будем!

И он снова ударил кулаком по столу. «На самом деле он хочет ударить меня», – подумала Либертэ.

Дни были тягостными, но с некоторых пор еще тягостней стали ночи. Либертэ сидела на кровати, прижав колени к груди, и с замирающим сердцем ждала, пока часы пробьют полночь. Чтобы унять волнение, она старалась дышать как можно медленней. Вчера эта женщина не приходила. Может быть, она не придет и сегодня? А что, если у нее много дел? Раз, два, три удара… Девушка скрестила пальцы под одеялом. Дама всегда приходила ровно в полночь и никогда после. Наверняка она это делала специально, подумала Либертэ. Воображает себя актрисой. Разыгрывает спектакль. Только очень уж страшный.

На предпоследнем ударе дверь отворилась, и пространство наполнил одуряющий аромат жасмина, заглушая привычные запахи капусты и сырости. В камере словно расцвел чудесный сад. Либертэ сжала кулаки и зажмурилась. Малыши-близнецы, ее брат и сестра, всегда так делали, когда видели что-то пугающее. Им казалось, чтобы стать невидимкой, стоит просто закрыть глаза.

– Добрый вечер, Либертэ! – ласково поздоровалась Веритэ де Могарден.

Затрещал люксоматон, мягко прошелестела ткань. Либертэ открыла глаза. Графиня, улыбаясь, сидела рядом с ней на кровати. Аромат ее духов заполнял всю камеру. Когда Веритэ явилась к ней в первый раз, Либетэ сразу же узнала ее благодаря подробному описанию Натанаэля.

– Уходите сейчас же! – вскрикнула девушка.

Веритэ сделала вид, что не слышит. И, как и во время предыдущих визитов, достала из сумки кусок сыра, неуспевший остыть мясной пирог и пузатое красное яблоко, которое так и просилось в рот. Либертэ отвела глаза, стараясь не слушать голос протестующего желудка. Чувствовать запах еды было для нее пыткой.

– Я сегодня ненадолго, – предупредила графиня. – У меня важная встреча. Тебе следовало бы поужинать до моего ухода.

Соблазн был велик, но Либертэ удержалась. Так же, как и в предыдущий раз, она отрицательно покачала головой. В животе предательски заурчало.

– Мне от вас ничего не нужно, – сказала она. – Я не скажу вам, где Книга.

Веритэ возвела глаза к небу, затеребила висевший на шее крестик. Парализованная рука лежала в складках шелковой шали с длинной бахромой. Красиво уложенные темные косы подчеркивали белизну лба. Роскошное траурное платье с кружевным подолом было застегнуто на все пуговицы. Черный фон оживляли ожерелье и серебряные браслеты, блестевшие в темноте.

– Либертэ, поверь мне, тебе неоткуда ждать помощи! – чуть помедлив, сказала она. – Никто не вызволит тебя отсюда. Управительницы больше нет, и на друзей ты тоже больше не можешь рассчитывать.

– Друзей? – невольно переспросила пленница.

Как Веритэ ни пытала ее вопросами, Либертэ так и не сказала ей ни слова о Кармине и Натанаэле. В последний раз они виделись на Играх века, а разговаривали – по телефону, когда Кармина смогла дозвониться в башню. Она тогда поклялась Либертэ освободить ее, чего бы ей это ни стоило. «Я сама за тобой приду, если потребуется», – сказала она тогда. С тех пор от нее не было никаких новостей. Либертэ старалась убедить себя, что у Кармины и Натанаэля все в порядке. Конечно, они не могут вызволить ее так просто. Но, может быть, прямо сейчас они разрабатывают план по ее спасению? Друзья не забудут ее, в этом Либертэ ни секунды не сомневалась. Но иногда ее охватывало отчаяние и она представляла их мертвыми. А что, если они погибли при взрыве? Или их пристрелил Сильвестр, верный прислужник Веритэ?

– Да-да, я говорю о твоих друзьях, – продолжила графиня. – У Кармины все хорошо.

Либертэ несмело улыбнулась. Значит, Кармина жива. Она была готова поблагодарить Веритэ за хорошую новость, но графиня холодно продолжила:

– На твоем месте я бы не ждала от нее никакой поддержки. Помни, она – лясникамка! А ты – Кровавая сестра.

Улыбка Либертэ угасла.

– За что мне это проклятие! – простонала она.

– Если Натанаэль сказал правду и ты действительно расшифровала Книгу, ты должна знать, что это не проклятие, а грозное оружие против наших врагов. И это оружие могло бы стать еще мощнее, если бы ты передала Книгу д’Омбревиля мне!