Эликсир Коффина - [4]

Они с устрашающей быстротой теряли в весе, но простуда их не брала.

- По-моему, вас всех надо посадить в сумасшедший дом, - сердито сказала Элли Доусон зимним утром, вытаскивая посиневшего, дрожащего Филиппа из-под ледяного душа. - Вы совсем рехнулись.

- Ты не понимаешь! - простонал Филипп. - Нам необходимо простудиться.

- Да зачем? - взорвалась Элли.

- Вчера в лабораторию нагрянули три сотни студентов. Они говорят, что запахи доводят их до исступления. Они уже не выносят общества даже лучших друзей. Если мы им не поможем, они разорвут нас в клочки. Завтра они придут опять, и с ними еще триста. И ведь это - те шестьсот, с которых мы начинали. А что будет, когда еще пятнадцать миллионов обнаружат, что собственный нос не дает им житья? - Он содрогнулся. - Ты видала газеты? Люди уже рыщут по городу и принюхиваются, как ищейки. Вот когда выясняется, что мы поработали на совесть. Мы бессильны, Элли. Эти антитела слишком хорошо делают свое дело.

- Так найдите какие-нибудь дряньтитела, которые с ними справятся, туманно посоветовала Элли.

- Ну что за глупые шутки...

- А я вовсе не шучу! Мне все равно, как вы это сделаете. Мне только нужен мой прежний муж, чтоб не фыркал на мою стряпню и не лез под ледяной душ в шесть часов утра.

- Я понимаю, тебе тяжко, - беспомощно сказал Филипп. - Но как нам быть - ума не приложу.

В лаборатории он застал Джейка и Коффина; бледные и злые, они совещались.

- Больше у меня ничего не выйдет, - говорил Коффин. - Я вымолил у них отсрочку. Я пообещал им все на свете, кроме разве своей вставной челюсти. Встретиться с ними еще раз я просто не могу.

- У нас осталось всего несколько дней, - мрачно возразил Джейк. - Если мы ничего не придумаем, мы пропали.

Филипп вдруг ахнул.

- Мы просто безмозглые ослы, - сказал он. - С перепугу совсем перестали соображать. А ведь дело проще пареной репы.

- О чем ты говоришь? - разозлился Джейк.

- Дряньтитела, - ответил Филипп.

- Боже милостивый!

- Да нет, я серьезно. Сколько студентов мы можем завербовать в помощники?

Коффин судорожно глотнул.

- Шестьсот. Они все тут под окном и жаждут нашей крови.

- Отлично, давай их сюда. И еще мне нужны обезьяны. Но только обезьяны простуженные, и чем хуже, тем лучше.

- Да ты сам-то понимаешь, что делаешь? - спросил Джейк.

- Нисколечко, - весело отвечал Филипп. - Знаю только, что такого еще никто Никогда не делал. Но, может, пришло время держать нос по ветру и идти, куда он поведет...

Бумеранг возвращался к исходной точке.

Все двери в лаборатории были забаррикадированы, телефоны отключены. В ее стенах шла лихорадочная деятельность. У всех троих исследователей обоняние обострилось нестерпимо. Даже маленькие противогазы, которые смастерил Филипп, уже не защищали их от непрестанного артиллерийского огня удушливых запахов.

Прибывали полные грузовики обезьян. Обезьяны чихали, кашляли, плакали и сопели. Пробирки с культурой вируса переполняли инкубаторы и громоздились на столах. Каждый день через лабораторию проходило шестьсот разъяренных студентов; они ворчали, но покорно засучивали рукава и разевали рот.

К концу первой недели половина обезьян излечилась от насморка и уже не могла снова его заполучить; другая половина снова простудилась и никак не могла избавиться от насморка. Филипп с мрачным удовлетворением это отметил.

Через два дня он ворвался в лабораторию сияющий, под мышкой у него болтался щенок с необычайно грустной мордой. Такого щенка еще свет не видывал. Он сомлел и чихал. Он явно страдал отчаянным насморком.

Далее настал день, когда Филиппу ввели под кожу каплю молочно-белой жидкости, изготовили вирус для распыления и основательно оросили ему нос и горло. Потом все уселись и стали ждать. Прошло три дня, а они все еще ждали.

- Идея-то была великолепная, - угрюмо заметил Джейк и захлопнул пухлую тетрадь с записями. - Только ничего не вышло.

- А где Коффин?

- Три дня назад свалился. Нервное расстройство. Ему все мерещится, что его вешают.

- Что ж, видно, чему быть, того не миновать, - вздохнул Филипп. - Рад был поработать с тобой, Джейк. Жаль, что все обернулось так печально.

- Ты сделал все, что мог, старина.

- Да, конечно...

Филипп умолк на полуслове, глаза у него стали круглые. Нос сморщился. Он разинул рот, всхлипнул, - давно угасший рефлекс медленно оживал в нем поднял голову, воспрянул и...

Филипп чихнул!..

Он чихал минут десять без передышки и даже посинел. Он стиснул руку Джейка, а из глаз у него ручьями текли слезы.

- Да придцип был совсеб простой, - говорил Филипп, когда Элли ставила ему горчичники и подливала горячую воду в ножную ванну. - Адтитело противостояло вирусу, и дуждо было дайти такое адтитело, которое противостояло бы дашебу адтителу.

Он чихнул и со счастливой улыбкой накапал в нос лекарство.

- А сумеют они поскорее его приготовить?

- Приготовят к тобу вребеди, когда людяб уже девтерпеж будет сдова заполучить дасборк, - сказал Филипп. - Но есть од да загвоздка...

- Загвоздка? - переспросила Элли.

- Это даше довое зелье отличдо действует, даже чересчур, - печально сказал Филипп. - Кажется, от этого дасборка бде уже де избавиться до сабой сберти. Разве что бде удастся дапустить да это адтитело еще какое-дибудь противоадтитело...