Эликсир и камень - [115]

Подобные манипуляции представляют собой средство «создавать события», а значит, являются одной из форм магии. Однако эта магия ничуть не похожа на божественную магию приверженцев философии герметизма в эпоху Возрождения. Скорее она похожа на то, что Агриппа осуждал как мелкое колдовство, которым занимались претендующие на звание Фауста убогие личности в своих ограниченных и фрагментированных областях. Однако незначительность этой магии не делает ее менее опасной или менее распространенной. Все мы являемся ее потенциальными – или уже реальными – жертвами.

Именно такого рода «магии» посвящены следующие главы книги.

15. Контроль над разумом

С 1950 по 1953 год вооруженные силы пятнадцати стран, представляющих недавно созданную Организацию Объединенных Наций, участвовали в войне в Юго-Восточной Азии против Северной Кореи и коммунистического Китая. Среди контингента ООН были подразделения из Британии, Франции, Канады, Австралии, Греции, Южной Кореи и – в основном – Соединенных Штатов. Еще в 1950 году, всего через месяц после начала конфликта, западный мир стал свидетелем унизительного спектакля. Пленных американских солдат постоянно снимали на пленку, заставляя выступать с публичными заявлениями, в которых они признавались в агрессии, отрекались от своих прежних взглядов и расхваливали достоинства и моральные ценности бывшего противника. Такого рода заявления делались американскими солдатами на протяжении всей войны. Интересно отметить, что ничего подобного не отмечалось со стороны британских, французских, канадских, австралийских и других военнослужащих. Не наблюдалось такого явления в Военно-воздушных силах или подразделениях морской пехоты США – оно ограничивалось исключительно американскими сухопутными войсками.

Последующее расследование позволило получить, по крайней мере, частичное объяснение. Дисциплина в американской армии была чрезвычайно слаба, особенно по сравнению с британскими частями или частями стран Содружества. Боевой дух американцев был крайне низок, и они не очень четко себе представляли, за что – а иногда и с кем – воюют. А поскольку наиболее боеспособные части армии США были приданы Германии и НАТО, личный состав подразделений в Северной Корее отличался особой слабостью. Из всех попавших в плен американских солдат, у 51 процента коэффициент умственного развития был ниже 89, а 44 процента имели незаконченное – а в некоторых случаях и неначатое – среднее образование[344].

Эти факторы повлияли, по крайней мере частично, на последующие события. В то время, однако, заявления пленных солдат звучали не только оскорбительно для американского общества и высшего командования армии, но также выглядели необъяснимыми и пугающими. Было совершенно очевидно, что эти заявления не являлись следствием обычного давления – например, пыток или угрозы физического насилия. Наоборот, снятые на пленку люди старались показать, что они делают это добровольно, и на них не было видно никаких следов плохого обращения. «Через сорок восемь часов… некоторые из них выступали с экстраординарными заявлениями из-за линии фронта, яростно нападая на свое правительство и свою страну в выражениях, напоминающих риторику Москвы и Пекина»[345]. Более 70 процентов пленных американских солдат либо признавались в военных преступлениях и других проступках, либо «подписывали воззвания, призывавшие положить конец участию Америки в войне»[346]. Похоже, они искренне верили в то, о чем говорили. Более того, «вызывающее тревогу большое число пленных не отказались от своих слов и после возвращения в Соединенные Штаты. Они не отреклись, как ожидалось, от сделанных заявлений, ступив на родную землю»[347].

За первым шоком последовали скандал и обвинения в предательстве. И только постепенно стало ясно, что за этим явлением стоит нечто более тонкое, чем обычные животные инстинкты, нечто такое, что не имеет отношения к предательству. Сумевшие бежать или освобожденные из плена военнослужащие, к примеру, рассказывали истории, ужасавшие публику, которая по-прежнему с подозрением смотрела на психологию и была убеждена, что характер человека представляет собой нечто целостное и неизменное. Достоянием гласности становились такие инструменты, как сенсорная депривация, условный рефлекс, а также ряд других способов, которые эффективно изменяли личность, причем в немыслимых ранее пределах. В 1950 году в одной из газетных статей, описывавших работу сотрудника ЦРУ, который скрывался под маской журналиста, впервые появился такой термин, как «промывка мозгов»[348]. С тех пор этот термин прочно вошел в современный словарь, а общественное сознание стал терзать еще один страх.

То, что «промывка мозгов» могла быть использована врагом, делало ее еще страшнее – и усилила общую паранойю по отношению к коммунизму, которая существовала в начале 50-х годов двадцатого века. Это был враг, с которым в отличие от откровенно нечестивых нацистов или японцев, невозможно было сражаться в открытую. Этот враг мог тайно проникать не только в общество, но и на священную территорию сознания и психики отдельного человека, а также использовать некую форму месмеризма, или гипноза, чтобы воздействовать на душу или даже овладеть ею. Голливуд с готовностью откликнулся на появление этого нового источника страха. В многочисленных научно-фантастических фильмах того периода, таких как «Вторжение похитителей тел», коммунисты аллегорически отождествлялись с «инопланетянами», которые способны «овладеть» ближайшими соседями или даже членами собственной семьи.