Ели воду из-под крана - [25]
Через месяц после свадьбы родилась дочка Катюша, которую, естественно, называли Малой. Особой любви не было, вообще есть мнение, что большая любовь — один из вариантов наеба-ловки из кино. Цветы, поцелуи, завтрак в постель. Как же, как же. Все браки во дворе строились по одному и тому же принципу: мужик бухает, баба его пилит. И так до самой смерти, которая всегда забирала пропитых отцов семейства в первую очередь. Малый был исключением, причём дважды: матушка умерла первой, а жена совмещала кир и пилёж мозга в одном лице.
Жанна после родов набрала килограмм этак тридцать, да так и осталась в этом состоянии. Ходила постоянно злая, смотрела по телеку «Песню Года», орала на Булю и шлёпала Малую почём зря. Единственной отдушиной был двор, где они с подругами сидели с колясками возле киоска, пили джин-тоник и бренди-колу. Малый после работы предпочитал пару пивка и любимый жанкин джин-тоник называл «химия-химия, вся печёнка синяя». Так прошло полтора года, девки сидели со своими бутылочками и колясками, курили длинные сигареты «Море», обсуждая своих мужиков и делая по любому поводу удивлённо-искренние лица.
Потом Дмитревна уволилась из киоска и Жанна заняла её место. Малая ползала в пыли сзади, где в теньке стояли ящики с водкой, а на них — магнитофон «Маяк» с неизменным концертом Владимира Асмолова. Жанна нормально зарабатывала, приторговывала самогоном, который брала у родственников в селе. Судить по деньгам — всё было нормально, но Жанка начала серьёзно закладывать за бигуди. Малый пару раз пытался её урезонить, но баба ему попалась хитрая и била на опережение: мол, мало денег, нахера было выходить за пахнущего краской маляра, для которого машина важней всего. То, что от неё самой разило убойной смесью самогона, джин-тоника и шоколадок «Виспа», на логику разговора не влияло.
Распорядок вечера теперь был такой: Малый приезжал с работы, забирал малую из киоска и шёл домой, кормить ребёнка и мыть говно из-под Були, которая к тому моменту окончательно поехала мозгами. Эфа говорил, что старушенции в маразме могут прожить ещё лет тридцать, но Малый в это верил слабо.
Похожая история приключилась с матушкой Михалыча, она сошла с ума, подпалила хату и задохнулась в дыму. Михалыча вообще-то звали Мишей, но один Миша во дворе уже был, и после шуток Петросяна о Михалыче, который всех угощает сигаретами, его тоже стали так называть.
Михалыч был знаменит тем, что, увольняясь с автобазы, вложил все сбережения со сберкнижки в запас сигарет «Флуераш» и две бочки медицинского спирта. Эфа шутил, что Михалыч — один из немногих в мире, по кому кризис не ударил. Морган, Рокфеллер и Михалыч. Он целыми днями сидел возле голубятни, курил и жаловался, что заканчиваются запасы. Причём жаловаться начал сразу. У Михалыча был старенький мотоцикл «Чезет», на котором он никогда никуда не ездил и вечно его чинил. Малый, как специалист, несколько раз ему помогал и говорил, что ещё лет пять такой работы, и мотоцикл поедет...
Буля всё время сидела в своей комнате, разговаривала с чертями на потолке. Иногда случались периоды просветления, она сама ходила в туалет и принималась стирать полиэтиленовые пакеты. Малый не раз и не два говорил, что пакеты стирать не надо, они одноразовые, но Буле всё было похер, она жила в своём мире и выходить из него пока что не планировала. Пакеты стали одним из первых доказательств торжества капитализма. С чем, с чем, а с пакетами теперь порядок. Малый особо уважал большие чёрные с логотипом БМВ. Почему они пользовались такой популярностью, почему БМВ, а не «Мерседес», к примеру? Ответов не было.
Жанка ходила с белым пакетом, на котором обычно была какая-нибудь сексуальная блондинистая кобыла в одних джинсах. У баб на улице был стабильный набор — в одной руке сумочка и белый пакет. Малый обычно брал два-три своих любимых, чёрных БМВ, и шёл на базар.
Он любил базар, там можно было поторговаться, поговорить и самый большой плюс — там не было очередей. Что характерно, с наступлением капитализма очередей меньше не стало.
В супермаркете же очереди были на постой. То ли те, кто рассчитывал количество касс, были пессимистами, то ли экономили на кассирах. Когда открылся первый на районе маркет, Малый сходил один раз, увидел толпу, развернулся и пошёл на базар. Подумал ещё: «Может, если бы напротив был ещё один супермаркет, очередей было бы меньше». Но через год открылся второй большой магазин, потом третий, а очереди были те же.
Батя маркет тем более не признал. С его ручищами расклеивать пакеты было сложно. Эфимберг тогда ещё издевался: «Может, вы — дворяне? Откуда в семье из хрущевки такая нелюбовь к очередям? Отвечаю, надо порыться в родословной, может, у вас полсемьи в Париже, на Елисейских полях гужуется, а вы тут последний хер без соли доедаете!».
В доли секунды Малый продолжил занос и сантиметров на десять разошёлся с обалдевшей велосипедисткой, потом бимер поймал задним левым колесом яму и взлетел в воздух...
Буквально вчера в новостях показывали аварию на водома-гистрали в Чикаго, так там дорога была в таких же ямах, как Партизанская. Малый ещё говорил Эфимбергу, что за кордоном такая же херня с дорогами, как и у нас. На что Эфа ответил, что когда в американских фильмах герои едут в машине и пейзаж за окном не дергается, значит, снимают на специальном лафете, на который ставят машину.
Автобиографичные романы бывают разными. Порой – это воспоминания, воспроизведенные со скрупулезной точностью историка. Порой – мечтательные мемуары о душевных волнениях и перипетиях судьбы. А иногда – это настроение, которое ловишь в каждой строчке, отвлекаясь на форму, обтекая восприятием содержание. К третьей категории можно отнести «Верхом на звезде» Павла Антипова. На поверхности – рассказ о друзьях, чья молодость выпала на 2000-е годы. Они растут, шалят, ссорятся и мирятся, любят и чувствуют. Но это лишь оболочка смысла.
Однажды учительнице русского языка и литературы стало очень грустно. Она сидела в своем кабинете, слушала, как за дверью в коридоре бесятся гимназисты, смотрела в окно и думала: как все же низко ценит государство высокий труд педагога. Вошедшая коллега лишь подкрепила ее уверенность в своей правоте: цены повышаются, а зарплата нет. Так почему бы не сменить место работы? Оказалось, есть вакансия в вечерней школе. График посвободнее, оплата получше. Правда работать придется при ИК – исправительной колонии. Нести умное, доброе, вечное зэкам, не получившим должное среднее образование на воле.
Евгений Бабушкин (р. 1983) – лауреат премий «Дебют», «Звёздный билет» и премии Дмитрия Горчева за короткую прозу, автор книги «Библия бедных». Критики говорят, что он «нашёл язык для настоящего ужаса», что его «завораживает трагедия существования». А Бабушкин говорит, что просто любит делать красивые вещи. «Пьяные птицы, весёлые волки» – это сказки, притчи и пьесы о современных чудаках: они незаметно живут рядом с нами и в нас самих. Закоулки Москвы и проспекты Берлина, паршивые отели и заброшенные деревни – в этом мире, кажется, нет ничего чудесного.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Северин – священник в пригородном храме. Его истории – зарисовки из приходской и его семейной жизни. Городские и сельские, о вечном и обычном, крошечные и побольше. Тихие и уютные, никого не поучающие, с рисунками-почеркушками. Для прихожан, захожан и сочувствующих.
Новый роман Скарлетт Томас – история о Наташе, дочке русского олигарха, которую отправляют учиться в Англию, в частную школу-интернат. Мрачный особняк, портреты Белой Дамы повсюду – это принцесса Августа, которая некогда жила здесь, а теперь является, как поговаривают, в качестве привидения. И соученицы Наташи, помешанные на диетах. В игру “Кто самая худая” включается и Наташа. Но игра эта оборачивается драмами и даже трагедиями.