Эльфы средней полосы - [3]

— Эх, хороши зайчики осенью. Жирненькие. Клюквенного соуса бы к ним да винца сливового.

— Пожалуйста, — Боб поспешно раскрыл сумку, выложил на расстеленную газету «Местная правда» ярко разрисованную коробку и две маленькие бутылочки.

— Что это? — удивилась Крапива, разглядывая коробку и трогая ее пальцем.

— Вино. Виноградное, сухое, мускат. Два литра.

— Вино? Вино в коробке? И оно не размочило бумаги?

— Там внутри… фляга такая пластиковая с клапаном. Сейчас. — Боб умело вскрыл коробку и, нажав на клапан, быстро наполнил два пластиковых стаканчика. Протянул один Крапиве: — Выпей, они научились делать довольно приличные вина.

Крапива подозрительно понюхала вино, но все-таки сделала глоток. Прислушалась к своим ощущениям и мигом выпила до дна.

— Да, неплохо… А вот в этих маленьких бутылочках что?

— Соусы. Ткемали и твой любимый — клюквенный. Советую попробовать, весьма прилично на вкус.

— Прилично? — усмехнулась Крапива. — Да что они понимают в соусах? Вот у нас дома соусы так соусы. Матушка недавно к кабану готовила, вот это соус! Рецепту не меньше тысячи лет…

Но все-таки сняла с бутылочки крышку и попробовала соус на язык. Ничего не сказала, но по глазам было видно, что вкус ее приятно удивил.

Боб достал еще одну коробку, на этот раз с красным вином, снова наполнил стаканчики, галантно преподнес даме. Крапива выпила, кивком головы оценила качество.

— Тут еще много приятных сюрпризов, — заверил Боб. — Если сегодня успеем, я покажу…

Он не договорил, потому что в кустах поблизости что-то хрустнуло. Крапива вскочила на ноги, резко обернулась, нож снова блеснул в ее ладони.

— Крапива, да не хватайся ты за нож при каждом шорохе. Я же тебе говорил, тут совершенно безопасно. Дикого зверя нет и вообще…

— Кажется, кто-то идет.

— Да кому тут ходить, разве что Лохматому. А вот, кстати, и он. Странно, а почему пешком?

Лохматый действительно вернулся пешком и в виде весьма плачевном. Ноги — по колено в грязи, один из нагрудных карманов камуфляжа надорван, фуражка куда-то потерялась. Под левым глазом природоохранника отливал редкостной расцветки свеженабитый фонарь.

— Чего это ты пешком, без лодки? — участливо спросил Боб. — И где ружье потерял?

Лохматый молча подошел к костру, стянул сапоги, вылил из них грязную воду. В одних носках вошел в воду, брызгаясь и матерясь, стал стирать с брюк грязь.

— Эй, Лохматый, случилось что? — уже без всякой иронии спросил Боб.

— Да ниче, — сквозь зубы процедил Лохматый, — свяжешься с вами… Это Витька Манохин — сын местного начальника ГАИ. И друг его Пашка Сергеев — боксер, мать его, морда бандитская. Приехали на природу с девками отдохнуть, рыбку половить. Я им, мол, не положено в заповеднике, а Пашка как мне в глаз зарядит… Боксер гребаный. Ружье отняли, Витька сказал, что вернет потом, если хорошо вести себя буду. И бинокль разбили. Че теперь делать-то?

Крапива прыснула в кулак. В этот момент на противоположном берегу что-то гулко грохнуло, на озерной глади образовался фонтанчик воды.

— Мать их за ногу! — схватился за голову Лохматый, оставаясь по колено в воде. — Так они динамитом рыбу глушат.

Боб помрачнел, сурово глянул Лохматого, потом на Крапиву:

— Уважаемая Крапива, у вас сентябрьская квота какая?

— На две особи, — нарочито равнодушно ответила Крапива. Боб снова посмотрел на Лохматого и твердо сказал:

— А ну, пошли!

Дорогу вокруг озера вряд ли можно было назвать легкой. Да и собственно дороги-то не было — спутникам то и дело приходилось продираться сквозь кусты, шлепать по заросшей травой трясине, спотыкаться о торчащие из торфяника корни. Боб шел первым, порою ломился сквозь кусты, напоминая собой небольшой бульдозер, за ним легко перепрыгивала с кочки на кочку Крапива, замыкал шествие Лохматый, без конца что-то бубня себе под нос. К концу пути Боб совершенно разозлился — он зацепился плащом за корягу, резко дернул и вырвал из него кусок.

— Ну я им сейчас покажу, — рявкнул Боб и погрозил кулаком. Почему-то в сторону озера. Через пару минут они все-таки добрались до поляны.

Компания на берегу устроилась с комфортом: складной столик, заставленный красивыми бутылками и деликатесами, шезлонги, гамак, мангал. Даже зонт складной имелся, видимо, позаимствованный в каком-то кафе. И отрывались «отдыхающие» вовсю: гремели колонки «тойоты» в открытом багажнике, трещал костер, шипело мясо на шампурах, булькала вода в котелке. Около костра суетился невысокий крепыш в спортивном костюме с закатанными рукавами. Остальные отдыхали. Покрытый подростковыми прыщами вьюнош в явно не дешевом «Адидасе» качался в гамаке, лениво потягивая через соломинку коктейль из красивой бутылки. На сучке около него болталось на ремне ружье Лохматого. Мускулистый, обнаженный по пояс бугай лет двадцати сидел в шезлонге со стаканом вискаря в руке и, щерясь, наблюдал, как две почти обнаженные блондинки, похожие друг на друга как две капли перцовки, извиваются в страстном эротичном танце с явным намеком на лесбос.

— У их самок теперь мода такая, ходить голыми? — предположила Крапива, выходя вслед за Бобом на поляну.

— Это называется топлес, — буркнул Боб, — голый верх.