Эльфийский подменыш - [7]

Бард едва успел выложить из заплечной сумки вещи, чтобы их просушить от влаги, пристроить арфу у кровати и скинуть с ног сапоги, как раздался протяжный звон колокола.

– А в-вот и ужин! – обрадовался Орсон, резво вскакивая с табурета. Дощатый пол под ним скрипнул, но выдержал. В этот момент гигант заметил арфу, и лицо его просветлело.

– Т-ты нам п-потом сыграешь, Рик? – с улыбкой попросил он. – Я так люблю музыку. И танцы!

– По медяку с человека за вечер, с девиц и детей – полмедяка, – привычно заявил Элмерик, а потом, мотнув головой, рассмеялся и добавил: – А для ловчих Его Величества выступление бесплатное.

Начиналась новая жизнь, и пока Элмерику всё очень нравилось. За малым исключением в виде вздорного соседа, но он готов был забыть это недоразумение. В конце концов, Элмерик и сам был не фунт серебра, чтобы всем вокруг нравиться. Сколько раз, бывало, его прогоняли из таверн и со свадеб, не заплатив и медяка… может, и Джеримэйну досталось в жизни – вот он и стал таким озлобленным. Когда-нибудь оттает, наверное… Или нет – тут уж как повезёт.

Впрочем, мысли о забияке Джерри быстро сменились другими, более насущными: что будет на ужин, подадут ли эль (ведь сегодня канун праздника как-никак!) и хороши ли собой девчонки, о которых говорил Мартин? Всё это нужно было выяснить, и желательно как можно скорее.

2.

К ужину все новобранцы собрались в зале на втором этаже. В камине весело потрескивал огонь, на столе горели длинные свечи в глиняных подсвечниках, а на стенах из светлого камня плясали причудливые тени. Элмерик так и не увидел в доме слуг, но к их приходу стол оказался уже накрыт, пол начищен до блеска, с подоконников выметена вся пыль, а под потолком не осталось и следа от паутины, обычной для таких мест. И лишь несколько проскочивших мимо решётки угольков дотлевало перед камином.

Широкую каминную полку украшали склянки, похожие на алхимические. Только сейчас в них, как в вазах, красовались свежесрезанные ячменные и пшеничные колосья, перевязанные лохматыми пеньковыми верёвками и бумажными лентами с длинными огамическими надписями. На стене висел огромный венок, сплетённый всё из тех же колосьев, – символ грядущего Лугнасада.

В разных концах залы висели парные картины, отчеканенные на меди. На первой хищно раскинул крылья огромный сокол, а на второй к небу взмывал ворон. Внутри пахло жареным мясом, растопленным воском, сладким мёдом и перебродившими яблоками.

Признаться, увидев залу, Элмерик был немного разочарован. Раз уж все ученики прибыли на мельницу в канун одного из великих праздников колеса года, разве они не заслуживали если не приветственных гуляний, то хотя бы доброго слова от хозяев? Но обитатели мельницы словно не желали показываться гостям на глаза, а хоть чего-нибудь праздничного, кроме пресловутых колосьев, в обстановке залы не было и в помине. Да и блюда, выставленные в ряд на длинном, изрезанном ножами дубовом столе, казались самыми обычными: мясо, каша, хлеб, яйца и свежие яблоки. А в кувшинах оказался не эль, а сливовый компот. Новобранцы долго не решались приступить к трапезе, будто бы ожидая разрешения, – вот только непонятно от кого.

Девушки появились позже. Вошли, поздоровались, чинно расселись по местам. Молчание затянулось. Элмерик украдкой разглядывал их. Орсон, беспокойная душа, никак не мог удобно устроиться и вертелся на крепко сбитой скамье, грозя опрокинуть её вместе со всеми. Наконец здоровяк первым выдохнул и решительно потянулся за хлебом. Остальные, казалось, только этого и ждали – все разом накинулись на угощение. Некоторое время были слышны лишь стук ложек о тарелки и вежливые просьбы передать на другой конец стола какое-нибудь блюдо. Вскоре к этим звукам прибавились и шепотки: Соколята, утолив первый голод, сочли за лучшее скрасить странный вечер застольными беседами.

– Б-болотные б-бесы! К-как же она х-хороша! – выдохнул вдруг Орсон.

– Кто? – усмехнулся Мартин. – Тыквенная каша?

– Д-да нет же, в-вон та д-девушка, – совершенно не обижаясь, негромко пояснил гигант, отправляя в рот огромный ломоть свежеиспечённого хлеба.

– Которая? – немного обеспокоенно уточнил Элмерик.

Признаться, ему и самому приглянулась одна красавица, однако он не хотел бы вставать на пути у влюблённого по уши приятеля. В том, что любая девушка без сомнений предпочтёт Орсону его, Элмерик почему-то не сомневался. Ну а кого же ещё? Глендауэр-младший был, может, и недурен лицом, и статен, но вот умом, увы, боги обделили его не на шутку.

– Та, что с цепью, – произнёс великан, продолжая мечтательно улыбаться.

– Ты вообще знаешь, что означают оковы на её руках, недотёпа? – О чём бы они ни говорили, Джеримэйну всегда нужно было козырнуть своими знаниями.

Элмерик скривился – Джерри всё больше его раздражал. Пытается выставить себя умником, а сам ножом пользоваться не умеет: хватает мясо прямо руками, как невежа! Бард, не удержавшись, презрительно фыркнул. Вредный сосед покосился на него с подозрением, но, памятуя недавнюю стычку, на рожон лезть не стал.

– А м-мне в-всё равно! – решительно заявил Орсон. – Что б-бы ни значили.