Эльфийский подменыш - [64]
Конечно, глупо было надеяться, что Мартин не заметит, как Элмерик вдруг ни с того ни с сего начал его избегать. Первые пару дней он, может, и не принимал это на свой счёт, но на третий всё-таки подошёл поговорить.
– Эй, что случилось? – Он остановил Элмерика на улице у колодца. – Ты опять злишься на меня? За что?
– Я не злюсь. – Бард поднял ведро и попытался было проскользнуть мимо, но Мартин преградил ему путь.
– Тогда, может, обиделся?
– И в мыслях не было. Дай пройти, мне надо на кухню. Розмари просила воды, и побыстрее…
Но Мартин и в этот раз не дал ему сбежать, рывком взял из рук полное ведро, поставил на землю и, удерживая барда за плечо, продолжил допрашивать:
– А что тогда?
– Ничего… – Элмерику пришлось отвести взгляд.
– Почему ты избегаешь меня? Я же всё вижу, не увиливай.
– А ты сам, значит, не понимаешь? – Бард решил перейти в наступление, пытаясь выиграть время и на ходу придумать, что сказать, чтобы не выдать истинную причину.
Мартин глянул удивлённо, будто ожидал услышать нечто совсем другое, и Элмерик даже немного позлорадствовал, узрев недоумение его глазах. Ха! Значит, даже господина Всезнайку тоже можно озадачить!
– Нет, всё же не понимаю, – после недолгих размышлений заявил Мартин. – Но, по крайней мере, знаю, что дело не просто в твоём дурном настроении. И теперь ещё больше хочу знать причину.
В подтверждение своих слов он ещё сильнее сжал пальцы на плече у Элмерика – так, что тот скривился от боли. Эх, лучше было бы просто молчать! Теперь же отвязаться от Мартина будет намного сложнее, он ведь как пристанет – всю душу вытрясет.
– Я не хочу сейчас говорить об этом. – Бард попытался вырваться, но тщетно.
– Хорошо. А когда захочешь?
Мартин, видимо, заметил, как Элмерик скрипит зубами, и, опомнившись, ослабил хватку. Сила у него была – дай боги каждому! Спасибо, что не как у Орсона, а то бы, наверное, Элмерик уже недосчитался пары костей.
Бард невольно отступил на шаг (а Мартин, напротив, шагнул к нему ещё ближе) и принялся изучать носки своих сапог, мелкие камешки и грязь под ногами. Он чувствовал себя очень и очень глупо.
– Не знаю. Может, никогда. Могут у меня быть свои тайны, в конце концов? У тебя же вон есть!
– Тебя так обижает скрытность? – Мартин, судя по тону, удивился ещё сильнее, чем прежде. Но теперь в его взгляде появилось и понимание.
– Да! Ненавижу, когда кто-то мутит воду за чужими спинами! – с вызовом ответил Элмерик, вздёрнув подбородок; он надеялся, что намёк будет истолкован верно.
С серых небес начинал накрапывать мелкий дождик, и бард всем сердцем желал, чтобы непогода усилилась и избавила его от неудобного разговора. Внезапно налетевший порыв ветра растрепал их волосы (золото и медь Холмогорья, как говорят на родине), взметнул вверх клетчатый плед, наброшенный на плечи Мартина, но не охладил горячие головы. Деревья зашумели кронами, и в ведро с водой упали несколько пожелтевших листьев.
– Хорошо, – вдруг сказал Мартин, – раз так, ты можешь спрашивать меня, и я отвечу. Но раскрыть смогу только свои тайны, не чужие.
Его лицо побелело, губы сжались в тонкую линию, а в глазах вспыхнула затаённая ярость. Его ледяного голоса Элмерик, признаться, даже испугался. Бард никак не ожидал, что обычно улыбчивый и вежливый Мартин вообще способен говорить так зло и резко, поэтому с непривычки растерялся и чуть было не задал непозволительный вопрос: «а кто такой господин Сентябрь?». К счастью, в последний момент к барду вернулись остатки разума и вслух он выдал совсем другое:
– Ты знаешь дикую магию?
– Да, – с некоторым облегчением признался Мартин. – Как и все Соколы.
– Не все. – Элмерик насупился. – Я вот, например, не умею.
– Те, кто не умеет, скоро научатся. Мастер Патрик же сказал, что наставник уже в пути и прибудет к ближайшему полнолунию. Что ещё ты хочешь узнать?
Где-то неподалёку хрипло закаркал ворон, и Элмерик невольно вздрогнул.
– Скажи, а за что эльфы тебя прокляли? – выдохнул он.
Этот вопрос давно стоило задать. Мартин нахмурился, но ответил почти сразу же:
– За то, что не пожелал плясать под их дудку и трижды ответил отказом на просьбу.
– И что же это была за просьба? – Элмерик чувствовал, что находится в опасной близости от грани, за которую лучше не заходить, но пока ему удавалось балансировать на ней без особых последствий.
– Отправиться в волшебную страну, навсегда оставив родные края, друзей и близких.
– И ты отказался от возможности хоть одним глазком увидеть волшебную страну? – изумился Элмерик.
Он всё ещё был одержим сказками об эльфах, и в его кудрявой рыжей голове просто не укладывалось, как это возможно: по своей воле отказаться от такого захватывающего приключения!
– А ты бы согласился? – Мартин глянул на него с презрением. – Что же, возможно, я в тебе ошибся…
Элмерик почувствовал, как от гнева теперь и у него перехватило дыхание. Ему очень не понравился этот пренебрежительный тон. А ещё бард злился на самого себя, потому что запутался и не понимал теперь, как выкрутиться. От всех этих расспросов Мартин уже изрядно насторожился, что грозило осложнить дело с подменышем. Нужно было придумать что-нибудь такое, что сразу его успокоило бы. И тут очень кстати на ум пришла спасительная мысль:
В деревне Дивнозёрье бок о бок с людьми живут лешие, русалки, кикиморы и другие таинственные существа из русских народных сказок. Волею судьбы простая шестнадцатилетняя девушка Тайка становится ведьмой-хранительницей этого заповедного края. Её волшебные друзья — коловерша (наполовину сова, наполовину кот) по кличке Пушок и суровый обстоятельный домовой Никифор — помогают ей распутывать загадки Дивнозёрья и противостоять козням недружелюбной нечисти.
Вчерашняя школьница Лёка, встретила на своём пути странную раненую девушку и, пожалев её, привела домой. Не подозревая, что связалась с монстром в бегах, навлекла большие неприятности не только на себя, но и на сестру, оказалась втянута в череду иногда забавных, а иногда ― грустных и загадочных, но всегда опасных приключений. Повесть "Лёка" входит в цикл «Монстры в городе».
Любимая девушка в спиритической коме. Строгое руководство требует результативной работы. На улицах Москвы поднимает голову культ дьяволопоклонников. Даже в сны вторгаются сладострастные демоницы. Немудрено, что Андрей Малинов, бывший офицер милиции, а ныне агент Организации по борьбе с паранормальными угрозами, бросает службу, берётся за бутылку и начинает засматриваться на чужие прелести! И ведь есть, на что посмотреть! Встреча с девушкой необычайной красоты и сексуальности, которой подвластен мир грёз, меняет мироощущение героя. Сумеет ли он устоять перед влекущими его со всех сторон соблазнами? Хватит ли ему сил противостоять повелителям демонов? И удастся ли сохранить верность своей спящей возлюбленной, или же он выберет другую, которая едва ли не сама бросается в его объятия? Кем теперь станет агент-ренегат? Ведь выясняется, что Малинов сам способствует восстанию культистов, похищая у своей новой знакомой могучий тёмный артефакт…
Лишиться в один день любимого человека, дома и внешности? Без проблем! Оказаться в теле колдуньи, на которую не охотится только ленивый? Запросто! Теперь мне придется найти свое место в жестоком мире, где не выжить слабым; стать ученицей мрачного, холодного, как каменная глыба, рыцаря и пройти все испытания на пути к свободе. Но самое главное - не влюбиться в собственного наставника, ведь он не испытывает ко мне ничего, кроме ненависти. Или мне это только кажется?..
Мать-одиночка Марина живет настолько бедно, что не может купить дочери новогодний подарок. А в доме Дольских — праздничный декор по индивидуальному заказу. Но независимо от денежного положения, праздник окажется под угрозой у обеих семей! И только умный кот Маркиз сможет спасти ситуацию. Но справится ли он с этой задачей? Ведь у него же лапки…
После неудавшегося Апокалипсиса и изгнания в Ад Сатана забирает с собою Кроули, дабы примерно его наказать — так, как это умеют делать в Аду, — а Азирафаэль не собирается с этим мириться и повышает голос на Господа. Рейтинг за травмы и медицинские манипуляции. Примечание 1: частичное AU относительно финала событий на авиабазе. Примечание 2: частичное AU относительно настоящих причин некоторых канонных событий. Примечание 3: Господь, Она же Всевышний, в этой Вселенной женского рода, а Смерть — мужского.