Эльфийский корабль - [46]

– Ну и хитрец! – и, последовав примеру Сквайра, каждому начал передавать овощи, которые, кстати говоря, выглядели очень аппетитно. Стоит добавить, что утром эти пикули показались всем удивительными, несмотря на то что их, как и сыр, лучше всего было съесть во время обеда. Но тот факт, что они были выловлены в реке, определенно прибавлял им какую-то прелесть – может быть, даже мистическую прелесть, – и поэтому они действительно казались на редкость вкусными.

Буфо пару раз откашлялся, стараясь привлечь к себе внимание, и, держа пикуль в вытянутой руке, пристально взглянул на Желтую Шляпу, как бы говоря: “Слушайте!” – после чего начал читать весьма своеобразные стихи:

В шляпе, с кошкой на коленях,

Пикуль едет по аллее.

Повстречал он на пути – не пройти, не обойти,

Всю в морщинах – как противно -

Жабу в темном парике.

Я приехал, говорит,

Из страны, там, где за лесом

Вырастают сорняки.

Это рядом со страной,

Где на берегу каменья.

И со мной мои друзья – эта кошка на коленях,

А еще летучья мышь

Из пещер, где так темно, так чудесно и прелестно!

– Урра! – закричал Ветка, разразившись рукоплесканиями.

– Последняя строчка самая лучшая, – сказал Профессор.

– Я бы сказал, самая значительная, – добавил Джонатан.

– Сорняки и перекати-поле, – проговорил Желтая Шляпа, который, очевидно, был совершенно убит стихами, упоминавшими о сорняках.

Ветка и Дули выразили желание послушать еще раз о путешествии пикуля, и Буфо громогласно прочел свои стихи вторично, после чего добавил, что чуть погодя он напишет еще несколько стихов. На Желтую Шляпу же он бросил довольный и надменный взгляд.

Затем они полчаса всей толпой прогуливались по берегу Ориэли, но Джонатан думал о том, что одной болтовней, как говорится, сыт не будешь. И в самом деле, ему казалось страшно глупым в такую замечательную погоду зря тратить время. Если они вообще намерены закончить свое путешествие, то отправляться в путь, конечно, имеет смысл именно в такую погоду. Еще одна буря, и их песенка будет спета.

Этими мыслями он поделился с Профессором, который, осмотрев свое летающее ружье, пришел к выводу, что оно в полном порядке. Старик Вурцл полностью согласился с Джонатаном и добавил, что он совсем не прочь на следующее утро быть уже в пути. Проводить ночи на берегу, в месте, кишевшем гоблинами, казалось неразумным. Сам же Джонатан считал, что торопиться следует не по этой причине, но, подумав, согласился, что в этом тоже есть зерно истины. Поэтому они энергично принялись за дело.

Ветка и Дули распрямляли гвозди и приводили в порядок спутанную парусину, а остальные в это время тащили обломки плота к воде, причем Сквайр Меркл, сгорбившись под его тяжестью, шел самым первым. Бревно, которое нашел Дули, с помощью рычагов из палок без особых усилий было извлечено из земли и груды мусора. Хотя бревно было коротковато, все согласились с тем, что оно все же вполне пригодно, поскольку большая часть веток, которые могли бы мешать, была обломана. Оставшиеся ветки, которые мешали бы привязывать бревно к поперечным балкам палубы, Джонатан легко сломал. Затем с помощью огромного булыжника он выламывал все зазубрины, которые остались от веток, до тех пор, пока бревно не стало относительно гладким и его можно было использовать.

Привязывать бревно решили Профессор и Джонатан, после чего Буфо и Желтая Шляпа стали спорить с ними насчет того, какие следует вязать узлы, и связали парочку. Но они получились настолько слабыми и непрочными, что при использовании бы моментально развязались. Сквайр, который хотя и без конца отвлекался, но оказался на удивление сильным, послушно приподнял углы плота вверх, и Джонатан с Профессором смогли просунуть под него один конец веревки, а другой пропустить снаружи.

В этот день, не прилагая особых усилий, они соорудили деревянный навес, нижние углы которого Джонатан укрепил на палубе с помощью пары досок. К передней его части кое-как прицепили тент, сделанный из остатков потрепанного и изношенного паруса, который с боков слегка обрезали, чтобы по плоту можно было легко передвигаться. К задней стенке навеса Джонатан крест-накрест прибил оставшиеся доски – при этом он страшно боялся, что промахнется и вся непрочная конструкция развалится на куски. Но этого не произошло, и в конце концов навес получился прочным и достаточно большим, чтобы вместить троих путешественников и Ахава. И еще оставалось свободное пространство, хотя и не слишком большое.

Они скатили бочонки вниз и оставшимся куском веревки привязали их к плоту по периметру. Джонатану оставалось лишь надеяться, что привязаны они достаточно крепко и, раскачанные течением, не будут постоянно биться о борта и не разлетятся в щепки. Лодку, всееще вполне пригодную для плавания, привязали к плоту сзади. Каноэ можно было бросить – пробитое днище вряд ли прибавляло ему ценности. Но они взяли с собой весла, и это было лучше, чем ничего. Джонатану начало казаться, что если им будет сопутствовать удача, то он, пожалуй, еще увидит морское побережье. Уже в наступившей темноте все по очереди осмотрели плот, оценивая его с разных точек зрения, и пришли к выводу, что все в полном порядке.