Эльфийская кукла - [50]

– Вампир был, Руди, – сказал я, несколько озадаченный увиденным. Точнее, я-то понимал, что кочан в мешке всего-навсего милая шуточка моего друга Салданаха, но правду рассказать фон Данцигу не мог. – И прикончила его именно Бэмби. Я свидетель.

– Правда? Чем докажешь?

– Теперь ничем. Но я сам держал отрубленную голову в руках. Куда ее задевали эти придурки Сламбо, я не знаю. Кстати, у них должно было быть мое оружие, катана Такео и аргентальный вакидзаши. Где они?

– У них не было ничего, кроме их собственного металлолома.

– Так, – я понял, что мне придется попотеть, прежде чем я верну свои мечи. – В чем ты обвиняешь Сламбо?

– Во-первых, в подлоге, – фон Данциг показал на капустный кочан. – Идиотство, конечно, полное, но я подозреваю, что братья хотели использовать какую-то магию, чтобы одурачить меня и обманом вступить в Боевое Братство. Во-вторых, они обвинены в бесчестных действиях, как-то: нападение на рыцаря, грабеж и недостойное обращение с женщинами. Вполне достаточно, чтобы прокатить их по городу на ослах с перевернутым гербом дома Сламбо под хвостом и подержать у позорного столба.

– Руди, я должен с ними поговорить.

– Зачем? Все уже решено.

– Я должен найти свое оружие. Ты сам знаешь, что утрата меча для рыцаря позор. Я не могу этого так оставить.

– Так они все тебе и рассказали! – Фон Данциг достал из шкафчика бутылку и два кубка, налил красного вина мне и себе. – Оставь эту затею.

– Руди, разреши мне с ними поговорить. Ручаюсь, я их расколю.

– Ладно. Если узнаешь что-нибудь важное, доложи мне. Уговор?

– Хорошо. – Я взял кубок, пригубил и поставил на стол. – Тогда не будем терять времени. Пойду, пообщаюсь с поганцами прямо сейчас.

– Погоди, я выпишу тебе разрешение. У нас с этим строго.

– Еще один вопрос, Руди, – сказал я, наблюдая, как фон Данциг пишет для меня пропуск на гауптвахту. – Ты знаешь, где сейчас Бэмби?

– Вчера она была в Лоэле. По-моему, она остановилась в таверне «Веселые горожане», это рядом с торговой биржей. Что, понравилась девчонка?

– Боевая девка, – сказал я, взял у фон Данцига пропуск и уже в дверях добавил. – Зря ты ее не принял. А вампир был. И я тебе это докажу.

* * *

Гауптвахта Боевого Братства помещалась в приземистой каменной башне во дворе штаб-квартиры. Тюремщиком оказался мой «земляк»-рокарец, крепкий старик с непроницаемым изрытым оспой лицом. Мое появление его нисколько не обрадовало, но пропуск сразу заставил его быть полюбезнее.

– Желаешь, значит, поболтать с заключенными? – спросил он. – А о чем желаешь говорить?

– О кубке УЕФА, – сказал я. – Тебе-то какая разница?

– Да никакой, – старик засунул в рот плитку жевательного табаку. – Ладно, иди. Запомни: подходить близко к дверям камеры запрещено. Делать заключенным подарки и подношения запрещено. Понял?

– Ага, – я взял пропуск и спустился в подвал.

Братья Сламбо сидели в дальней камере, одной из шести в подземелье: прочие камеры были пусты. Мое появление привело их в шок. Джон Сламбо прямо-таки рванулся к двери, схватился за железные прутья и впился в меня взглядом, полным ненависти и досады.

– Выбрался из дерьма, значит! – выдохнул он. – Что, пришел позлорадничать?

– Да больно вы мне нужны, – я подошел поближе и встал, скрестив на груди руки. – Проблем вы мне насоздавали выше крыши, факт. Но я парень живучий. И из Нолси-Ард выбрался, и девчонку увез, и коней раздобыл, да еще деньжат заработал. Теперь ваш черед сидеть в говне, пацаны. И сели вы в него плотно и надолго.

– Чего пришел?

– Разговор один есть. Важный.

– С чего ты взял, что мы будем с тобой говорить? – подал голос Эрик Сламбо. – Вали отсюда, рожа рокарская.

– Вежливее, братья рыцари, вежливее надо быть. Есть тема для разговора. Я тут с фон Данцигом говорил, вам о-очень неприятные статьи светят. Пахнет лишением рыцарского звания и позором.

– Это мы без тебя знали. Так что дергай отсюда, разговора не будет.

– Зря. Сейчас от меня зависит, будет ли фон Данциг включать пункт обвинения о нападении на рыцаря. Я ведь могу и в вашу пользу дать показания.

– Слушай, тебе чего надо? – спросил Джон Сламбо, сверкая глазами. – Купить нас задумал? Не выйдет. И суда мы не боимся. В Лодже местные законы никому не указ. А то, что в Братство нас не взяли – так хрен с ним, с Братством. И до тебя мы рано или поздно все равно доберемся, так и знай. За голову это липовую ответишь.

– Липовую? Э, нет, голова была самая настоящая, – я сделал паузу. – Ты лучше скажи, куда вы мое оружие задевали?

– Ага, так мы тебе и сказали! – осклабился Джон. – Поцелуй меня в гузно, прыщ рокарский. Ничего я тебе не скажу.

– Не хочешь, не надо. Я-то думал – договоримся. Я ведь это оружие хотел Братству подарить. Фон Данциг просил.

– А нам какое дело? Все, разговора у нас не будет, так что вали отсюдова!

– Момент, – я оглядел подземелье, убедился, что мы одни и шагнул поближе к двери. – Предлагаю сделку. Ты мне говоришь, куда девал мечи, а я помогаю вам вылезти из этого клоповника.

– Так я тебе и поверил! Сказано тебе, не будет у нас с тобой разговора.

– Слушай, приятель, ты даже не представляешь, как у меня чешутся руки пустить тебе кровь. Тебе и твоему братцу-муфлону. И я знаю, что те же чувства испытываете и вы оба. Вы же просто мечтаете меня прикончить, верно? Давай заключим сделку: я убеждаю фон Данцига устроить нам испытание полем. А, Сламбо? Бьемся насмерть, я один против вас двоих. Посмотрим, кто сильнее. Я берусь избавить этот мир от вас обоих, а у вас появляется шанс выкарабкаться из дерьма и убить меня.