Эльфицид: Сердце Зла - [2]

Фрейзер кивнул. Несмотря на всю ситуацию и грубоватый облик, в Ниле Фрейзере было нечто неуловимо привлекательное и располагающее настолько, что даже Голдсмит не мог не отметить этого. Простота что ли? В нынешние времена каждый строил из себя нечто большее, пытался казаться лучше, чем он есть на самом деле. Но Фрейзер был полностью лишен этого, он напоминал Эдинбургского простака–обывателя из восьмидесятых, который только что вышел из паба и вдруг чудесным образом оказался в перенасыщенной информацией, технологиями и напрягом современности.

— Бабрак Токи жив? — мягко и без всякого нажима спросил Фрейзер.

— Жив, мертв — это все поганые условности идиотов–философов, — усмехнулся Голдсмит, выпуская облако оранжевого апельсинового пара, — Ни жизни, ни смерти в реальности не существует. Есть только информация. Конкретно на захваченном этими мудаками из Лиги сервере Риаберры сейчас присутствует информационная сущность, которая с точки зрения внешнего наблюдателя может быть названа Бабраком Токи в теле его персонажа — эльфа–бербера. Все.

— А с точки зрения самого Бабрака?

— С точки зрения самого Бабрака он безусловно жив, просто заперт внутри игры в теле своего перса. Да вот только, кого волнует его долбаная точка зрения? Знаете ли, NPC, которых Лига научила свободе, тоже теперь считают себя узниками игры. Однако, на деле они просто код, циферки. И нынешнее состояние Бабрака мало отличается от них, на самом деле.

— Я это понимаю, — согласился Фрейзер, — Только вот труп Бабрака Токи остывает в морге в Анкаре. У него было человеческое тело, он был человеком, пока не погиб в момент атаки хакеров на ваши гвозди…

Голдсмит расхохотался:

— Что? В момент атаки? Нет, конечно. Бабрак Токи умер, когда впервые зашел на сервер Риаберры, задолго до всяких атак и задолго до того, как Лига начала действовать. Он умер, когда впервые посетил Риаберру, как и все игроки, когда–либо подключавшиеся к этому серверу. Вы шокированы, Фрейзер?

— Нет. Я просто не понимаю.

— Вы представляете, как работают VR-игры на наших квантовых серверах? — спросил Голдсмит.

— Ну, в общих чертах… — растерялся Фрейзер.

— Ясно. Не понимаете. Попытаюсь объяснить. Но сначала я не откажу себе в удовольствии показать вам котопаука.

— Это обязательно?

— Нет, но я хочу показать вам котопаука. У одного парня, который тоже застрял в Риаберре, есть такой. Вот, взгляните.

Голдсмит нажал на экран смартфона, и в воздухе повисла голограмма уродливой твари с телом паука и кошачьей головой. Голограмма перебирала лапками и иногда беззвучно мяукала.

— Это доступный игрокам питомец, — объяснил Голдсмит, — Его создал по пьяни один наш дизайнер, которому я дал поиграться с квантовым сервером на самом раннем этапе разработки Ergotism. На самом деле этот дизайнер не создавал котопаука, он просто пихнул в игру кота и паука, а дальше квантовый сервер, тогда еще совсем сырой, да еще и находившийся в тот момент под управлением пьяного дизайнера, начал лагать и быдлить. Кот и паук вступили в отношения квантовой запутанности, так и появилась эта омерзительная тварь. Понимаете?

— Да. Но я не понимаю, какое отношение…

— Самое прямое, — перебил Голдсмит, развеивая голограмму котопаука и заполняя место, где она только что была, оранжевым паром от вейпа, — Именно так игрок и заходит в игру. Сервер создает персонажа, с которым сознание игрока вступает в отношение квантовой запутанности. Поэтому игроку и кажется, что он в игре. Так работает полное погружение, по крайней мере, на моих теллуровых гвоздях. Персонаж и его владелец находятся в состоянии полностью контролируемой и направляемой сервером квантовой запутанности. Иначе говоря, персонаж — это паук, а игрок — кот. А вместе они котопаук.

— Хм, но это же не делает игрока и персонажа одним и тем же, — задумался Фрейзер, — Если честно, после ваших объяснений я и сам нахожусь в запутанности, только не в квантовой…

— Да, вы правы, — снова перебил Голдсмит, — Одним и тем же игрок и персонаж не становятся. Просто сервер формирует из них обоих единую сущность. Это похоже на практики индусов, когда йогин концентрируется на образе божества, а потом сливается с ним посредством медитации. Эта временная связь. Рано или поздно медитация заканчивается, божество уходит, и йогин снова становится самим собой.

— Постойте, сэр, не так быстро, — Фрейзер остановил Голдсмита жестом и нахмурился. Такими моментами замешательства собеседника Кормак Голдсмит всегда наслаждался, потому что именно в эти моменты он особенно ясно сознавал, что на самом деле является одним из нескольких человек во всем мире, кто действительно понимает, как работают квантовые сервера. Чтобы продлить себе удовольствие, Голдсмит замолчал и затянулся паром, давая Фрейзеру возможность прогрузиться и осознать свое интеллектуальное ничтожество. Впрочем, на этот раз собеседник CEO Tellurium Games оказался вполне сообразительным, Фрейзер нарушил сладостное молчание уже через несколько секунд:

— Насколько я понял, игрок и персонаж — разные сущности, которые временно сливаются во время игры. Так?

Голдсмит кивнул.

— Тогда я совсем запутался, — признался Фрейзер, — А с кем сейчас сливается персонаж Бабрака? Ведь в реальности Бабрак мертв. Нет йогина, который мог бы медитировать на божество, если использовать вашу аналогию. Или иначе говоря, нет кота, который мог бы составить котопаука с пауком. А еще я не понял, почему вы назвали всех игроков, посещавших Риаберру, умершими в момент первого захода в игру. Ведь Бабрак Токи играл в вашу игру уже месяц, и все это время он был вполне себе жив, до самого момента повреждения хакерами его гвоздя…