Эльфдом - [7]

«Я доми Клана Ветра. Я могу делать все, что необходимо». — По крайней мере, ей казалось, что статус доми включает в себя такую привилегию. Она до сих пор пыталась определить границы своей власти. Пока же было проще продолжать ломать, чем отыскивать того, кто может подтвердить или оспорить ее полномочия.

«Но.. но это здание принадлежит городу, а не Клану Ветра» — Небо постучал по поблекшей надписи «ПОСТОРОННИМ ВХОД ВОСПРЕЩЕН», нанесенной на дверь на английском языке. — «Нам следует позвонить... кому-нибудь».

В вопросах морали Небо всегда был прям как стрела. Когда они были детьми, именно он не давал ей угодить в беду. Она могла подбить своего кузена Масленку практически на любые свершения, независимо от того, насколько безумно опасными они были. Небо же был непоколебим как скала, четко придерживаясь правил, установленных его старшим братом. Эльфы считали секаша святыми, так как они были созданы идеальными во всем. Воины были выше несовершенных законов, принимаемых несовершенными эльфами. Было очень странно осознавать, что моральный компас Неба заложен в него генетически.

«Оно принадлежало городу», — ответила Тинкер. — «Однако, согласно договору, все, что осталось на Эльфдоме после разрушения врат, становится собственностью Клана Ветра».

Услышав эту новость, Синее Небо состроил гримасу. Он воспитывался братом-человеком, и всегда в первую очередь считал себя жителем Питтсбурга. — «Люди тоже считаются?»

«Сейчас люди считаются нейтральной расой», — откликнулся Пони. — «Альянс кланов не может быть навязан, он должен выбираться добровольно. Только так можно объявить о своей преданности и поддерживать ее».

Цилиндры второго замка щелкнули, и дверь открылась.

Яростная Песня обошла Тинкер и толкнула дверь. Та открылась, и перед ними предстала пещера гаража. Тинкер только сейчас заметила, что Яростная Песня носит синие джинсы с ширинкой на пуговицах, а не черные кожаные штаны. Все заклепки и пуговицы были сделаны из железного дерева, так как сталь могла вмешаться в действие защитных заклинаний секаша. Джинсы очень шли образу воительницы и прекрасно сочетались с синим цветом ее короткой прически.

«Я могла и сама это сделать», — проворчала Тинкер.

«Я просто выполняю мою работу». — Яростная Песня вложила правую руку Тинкер в петлю, которую та настойчиво игнорировала. — «Тебе надо быть более осторожной, иначе ты опять ее сломаешь».

«Я не стеклянная», — жалобным тоном запротестовала Тинкер.

Яростная Песня рассмеялась. — «Думаю, ты уже это доказала. Но в следующие несколько недель тебе лучше вести себя так, будто ты действительно сделана из стекла. Кость уже срослась, но она еще повреждена и очень хрупкая».

Пони положил руку на плечо Тинкер: «Доми, пусть Клинки зайдут первыми».

Да что такого может быть в гараже? Но, опять же, это Эльфдом. Она отошла в сторону, пропуская секаша внутрь.

Для двух бетонированных дыр столетней давности, у туннелей был удивительно сложный и многофункциональный диспетчерский пульт. Кроме переключателей для регулирования освещения пути в милю длиной, здесь была панель управления огромной вентиляционной системой и практически новая система видеонаблюдения за туннелями. Тинкер включила свет, камеры, а затем изучила видео на экранах.

Отчет Государственного департамента шоссейных дорог Пенсильвании от 1953 года утверждал, что туннели проложены сквозь «неустойчивую породу», и для обеспечения их безопасности были сооружены многочисленные укрепления. Учитывая то, что произошло на Тертл Крик, и войну с наступающей армией Они, было вполне возможно, что теперь исследование туннелей стало крайне небезопасным делом. Перед тем, как начать вмешиваться в фундаментальную структуру реальности, Тинкер хотела проверить опоры туннелей на повреждения.

С первого взгляда туннели выглядели нетронутыми. Затем она заметила небольшие бруски, лежащие на тротуаре примерно в середине каждого туннеля.

«А это что? Обрушилась часть потолка?» — Тинкер поигралась с настройками видео. Она нашла функцию увеличения и внимательно рассмотрела объекты. Они точно не были частью туннеля. Это были какие-то устройства, довольно простые в конструкции — с виду просто куча кирпичей с торчащими из них проводами. Единственное, что она распознала наверняка — это простую растяжку, тянущуюся через оба туннеля. — «Что за черт?»

«Что-то плохое», — ответила Яростная Песня. Так как другого объяснения ждать было неоткуда, Тинкер повернулась к воительнице.

Яростная Песня покачала головой. — «Я не знаю, что это такое, но мой дар подсказывает, что это очень опасно».

Эльфы описывают магию как силу, позволяющую представить реальные вещи в виде возможностей и изменить их. Существовала целая каста интаньаи сейоса, чья «эмпирическая оценка» фактов была поднята методами биоинженерии до пугающей высоты. Мать Яростной Песни была оракулом королевы, и ее дочь секаша частично унаследовала ее талант. Если Яростная Песня говорит, что эти объекты опасны, значит, так оно и есть.

Тинкер изучила оба устройства. Растяжка соединялась с цилиндрическим объектом длиной около семи сантиметров, вставленным в блоки формы и цвета застывшей белой глины. Растяжка. Глина. Тинкер внезапно поняла, на что она смотрит.