Елена - [8]

— Каковы ваши показатели? — не найдя ничего иного, спросила Лена.

— За какой месяц?

— Ну, за квартал или за год…

— Лучше бы уточнить в конторе цеха. Могу ошибиться, — вытирая пот со лба, ответил Саша, чувствуя себя, как и журналистка, необычно скованно.

— В конторе я безусловно уточню, — кивнула Елена, тщательно записывая что-то непонятное и ненужное в блокнот. — Ваше имя впервые занесли на Доску почета?

— На областную впервые, раньше — на заводскую.

— Это очень приятно, не правда ли?..

— Конечно.

— И ваши родители вероятно гордятся этим?

Саша промолчал.

— Из вас и слова не вытянешь, — растерялась Елена. — Вы всегда такой молчаливый? Или только со мной? А я прошу помощи. Мне нужно написать о вас очерк в газету.

Александр беспомощно развел руками.

— Хорошо, я побеседую с вашими товарищами и начальниками. Надеюсь, они более разговорчивы.

Саша облегченно вздохнул.

— Однако не радуйтесь преждевременно. Мне еще нужно многое узнать от вас и только от вас, понимаете? Ведь у каждого человека есть индивидуальные черточки, что-то свое особенное, именно ему присущее. Не правда ли?

Александр снял массивные роговые очки и дружелюбно посмотрел на Лену.

— Не замечал, честно говоря, в себе особых черточек, — пожал плечами.

— Не скромничайте, — оживилась Леночка. — Вы не чужды юмора — одну, значит, черточку я уже подметила. А остальное тоже уловим. Дайте только срок. Чем вы занимаетесь в свободное время?

— Учусь на заочном филологическом. Только все это не для печати…

— Конечно, Александр, — согласилась Леночка. — Вы же видите: я ничего не записываю… Но… все запоминаю.

— Все? — широко раскрыл глаза Саша.

— Абсолютно. Могу повторить, если хотите. Впрочем, это ни к чему. Еще мало собрано материала. Сейчас я поговорю с вашими товарищами. Но мы с вами еще должны встретиться, желательно во внепроизводственной обстановке. Может быть, тогда вы не будете так скованны и малообщительны.

— Согласен. В любое время и в любом месте, — горячо откликнулся Быховский.

— Значит, договорились, — смешливо скосила на него глаза Лена. — Итак, где и когда?

VI

Диссертация Захарова продвигалась медленно. Вот уже столько лет он изучает работу областного подпольного центра, действовавшего в годы оккупации, а не все еще до конца ясно. Неожиданно теряются следы подпольщиков. Взаимоисключающие свидетельства мешают составить о некоторых единое мнение. К докторской Захаров приступил еще до прихода в редакцию. Вместе со своими учениками молодой кандидат наук рассылал письма оставшимся в живых участникам подпольной борьбы, родственникам погибших воинов подпольного центра. Со студентами пединститута побывал на родине руководителя центра, в небольшом поселке, где рос и учился будущий герой, встречался с его друзьями, соратниками. Работая затем секретарем горкома партии по идеологической работе, Захаров не прекращал изучения документов и обнаружил ряд новых имен подпольщиков. Они посмертно были отмечены наградами, признанием и уважением земляков. Уйму времени и сил отнимала ныне редакционная работа. Но как бы ни был занят Василий Захарович, он упорно трудился над диссертацией. Вот и теперь обрадовался известию о недельном семинаре редакторов в столице республики, веря, что обязательно выкроит время для того, чтобы повидаться с ветеранами подполья и поработать в архивах, тем более что, как он узнал, туда поступили новые документы.

Не будь в это время Захаров на семинаре в Киеве, все произошло бы по-другому. Но

семинар состоялся. И Василий Захарович, как известно, был его участником. А «на хозяйстве» в редакции остался Савочкин. Когда Курганский позвонил ему из Чижевского района, Илья Терентьевич возмутился:

— Что за ревизия? Вы на работе, получили задание — выполняйте. И не мудрствуйте.

— Я прошу разрешения написать об одном человеке. Передовике.

— Нет.

— Не только о нем, о бригаде, звене, — заволновался Курганский.

— Опять мудрите, — сухо проговорил Савочкин. — Об успехах всего района, поняли — всего! Но сквозь призму хозяйства Смирнова. От него оттолкнитесь. И о его победах поярче, позначительнее, поподробнее.

— По-моему, не стоит, Илья Терентьевич.

— Это еще что? — разъярился зам.

— Здесь далеко не все ясно…

— Всем ясно, а вам не ясно! — насмешливо бросил Савочкин. — Вечно философствуете. А надо работать. Ра-бо-тать надо, товарищ Курганский.

Яков Филиппович осторожно положил трубку и вышел из помещения-почты. Юридических оснований (ему, юристу, это понятно) отказываться выполнить задание у него не было. Цифры, которые ему показали в районных организациях, были благополучны и убедительны. Удои в районе поднялись в сравнении с минувшим годом, а в колхозе «Гигант», которым руководил Смирнов, даже почти вдвое. И в то же время многое настораживало. В том же колхозе «Гигант», куда он сразу же поехал, все было не так, как в сводках. Кормов не хватало. Первая дойка, на которой побывал Курганский, его разочаровала. Ничего похожего на рост. Наоборот. В соседней сельхозартели «Искра» было не лучше. Огорченный вернулся специальный корреспондент вечером в районный центр. И вдвойне огорченный и взволнованный после неприятного и острого разговора с Савочкиным поплелся в гостиницу. Хотелось побыстрей получить койку, лечь, собраться с мыслями, все обдумать, взвесить, сопоставить. Он поднялся на второй этаж в небольшой холл и опустился в кресло.