Елена Блаватская - [2]

В жилах Лели столкнулись два основных потока крови: немецкой и французской. По отцу она принадлежала к роду наследных макленбургских принцев Ган фон Роттениггерн-Ган. А по матери она была в родстве с гугенотом Бандре-Дюплесси, изгнанным из Франции за приверженность своей вере.

Ее дедушка с отцовской стороны, Алексей Густавович фон Ган, был знаменитым генералом у генералиссимуса Суворова и вместе с ним одержал немало славных побед. Некоторое время он, участник легендарного суворовского перехода через Альпы, возглавлял комендатуру в Цюрихе. Папина мама была из графского рода. Один из ее братьев дослужился до министра почт.

С невыносимой силой девочка переживает это слияние разных кровей, пакостный эффект от которого усилен в ней, как считают взрослые, в сто, нет, в тысячу раз больше, чем в других ее близких. Она и сама чувствует, особенно перед сном, как в ее жилах сталкиваются разнонаправленные потоки несходящихся времен, народов и характеров. Сливаясь в ней, они бурлят и пузырятся. Она ощущает себя чаном, в котором потусторонние силы варят какое-то дьявольское снадобье, чтобы на ней же его и опробовать.

Разве что кровь дедушки-губернатора чуть-чуть разбавит крепкий настой из множества прошедших до нее разных жизней. Да и то в этом, казалось бы, относительно спокойном и размеренном потоке вспыхивают и на мгновение ослепляют зарницы каких-то давних, отгремевших сражений и схваток. Сколько человеческой кровушки пролилось во времена Батыя, крестовых походов и Вальпургиевой ночи? Но всякий раз двое из ее пращуров, он и она, обязательно выживали, сохраняли и продолжали линии рода. Неумолимо двигались через завалы трупов, через немереные кладбища, к ее времени, к ее появлению на свет. Именно в судьбах этих удачливых, любвеобильных, смиренных и жестоких людей раскрываются глубины жизни и истины, понятные ей, их потомку, их достойной наследнице, и недоступные посторонним.

У нее свое, удивительное, ни на что не похожее будущее. Зря беспокоится и тревожится мать, которая предвидит ей горькую участь, считает, что в жизни ей суждено много страдать. Без страданий, между прочим, душа мертва. Так напутствует ее священник. Но отнюдь не он ее духовный отец. Он сам боится ее, маленькую девочку, как черт ладана. Непонятно только, где тут черт, а где — ладан. Ведь священник считает ее, ясновидящую, одержимой бесом. При встречах с ней окропляет ее святой водой и читает какие-то молитвы-заклинания. До чего же деревенские священники невежественные и суеверные люди! Куда уж лучше находиться среди людей подлого звания: крепостных крестьян, дворовой челяди.

Кажется, самой судьбой она определена с какой-то заранее оговоренной целью в фантасмагорический мир, в котором благополучие и безопасность человека связываются со знанием примет и заговоров. Она помещена в ту питательную для всяких предрассудков и суеверий среду, которая постоянно дразнит ее детское любопытство существованием незримой и нездешней волшебной силы и обитатели которой прививают ей веру в таинственное и неразгаданное.

Как считают дворовые люди, девочке перепало кое-что от этой щедрой, «потусторонней» власти. Она иногда вглядывается в собеседника с такой напряженной внимательностью, уставясь в одну точку, что ее синие глаза, кажется, вспыхивают и прожигают насквозь. Конечно же, считают крепостные няньки, их Леленька отмечена провидением. В самом деле, она обладает сверхъестественными способностями. Привидения, домовые, лешие словно открывают ей вход в мир живых, поражающих воображение тайн. Недаром их образы ее не страшат, а, напротив, представляются завлекающими и желанными. Не с помощью ли «нечистой» силы она собирается завести знакомство с невидимыми и милыми ей существами, с той нежитью, которой взрослые пугают детей: ведьмами, домовыми, кикиморами, русалками?

Ах так! Эти противные взрослые не позволяют ей сесть на лошадь?! Им, вероятно, мало того, что она ведет себя, как сорвиголова, как настоящий невоспитанный мальчишка, который лазит по деревьям, трясет яблоки и груши, совершает набеги на чужие огороды. Она пойдет дальше — устроит им что-нибудь почище этих заурядных проказ. Например, удочкой стащит накладные волосы с лысой головы толстенького капитана, который тайно влюблен, как она убеждена, в мисс Джеффрис, ее гувернантку. И стащит именно в день их свадьбы, в церкви, на виду у всего православного народа. Вот будет смех и скандал! Настоящий скандал, с перчиком.

Все ее предки, которых девочке ставят в пример, были отчаянные игроки. Некоторые достигли известности, а один их них объявлен святым. Она читала о нем в Четьях-Минеях. Это черниговский князь Михаил.

Для нее тайна смерти князя Михаила, впрочем, как и для многих ее современников, оставалась долгое время тайной. И до днешнего дни, как говорили в старину, была бы Леля в полном неведении относительно того, что предшествовало его казни в Орде 20 сентября 1246 года, если бы не жила воображением. Фантазия употреблялась ею, как хорошая подзорная труба, с помощью которой она обозревала события далекого прошлого и их участников.