Элементы власти: уроки лидерства и влияния - [15]
Еще одним способом является институциональное познание. Это информация о том, «кто есть кто» и как работает организация: кто принимает решения и влияет на их принятие, как действует неформальная сеть связей, как что делается (или не делается), чем отличаются провозглашенные и фактические организационные ценности, как развивалось данное учреждение, что меняется в нем сейчас и т. д. Зачастую сотрудники, обладающие самым большим объемом институциональных знаний, работают в организации дольше других и находятся в центре главных событий, не занимая порой высоких постов. Однако руководители хорошо осознают ценность таких сотрудников, особенно во времена кризисов и перемен. Более того, умные топ-менеджеры стараются при своем введении в должность вычислить обладателей институционального знания, поскольку они владеют информацией, необходимой, чтобы быстро и без ошибок войти в курс дел, оставаясь в стороне от неприятностей.
Вероятно, самым традиционным способом познания является предметно-материальное, примером которого может служить банальная зубрежка. Люди, превосходящие других в знании фактов, подобны ходячим энциклопедиям: они прекрасно проявляют себя в решении задач и устранении проблем, поскольку держат в памяти большой объем данных, их хорошо включать в команду для участия в викторине. Наверное, мои слова выглядят так, будто я пытаюсь принизить ценность их знаний, но это не так. Разумеется, обладание большим объемом фактических данных создает власть знания. Однако в век цифровых технологий доступ к информации стал проще и легче, поэтому предметно-материальные знания по-прежнему ценятся, но уже не так высоко, как в прежние времена.
Еще один способ познания – художественный, хотя это скорее особое видение мира. Одна из самых важных форм восприятия и постижения мира человеком – сквозь призму искусства. Так, великий японский художник Кацусика Хокусай, отражая свойственное синтоизму почитание живой природы, мог смотреть на океан и видеть гору Фудзи в пене, на мгновенье замершей на гребне волны. Пабло Пикассо при взгляде на женщину умел увидеть изломы конструкций, форм, линий и цветов, из которых возникал ее образ. Гений Пикассо был призван разрушить изображение мира, свойственное эпохе Возрождения, настолько реалистичное, насколько было под силу художнику, и прямо заявить: «Нет! Существует принципиально иное видение мира». Возможно, вы не поймете безумия войны, пока не прочтете книгу «Уловка-22» (Catch-22)[9] Джозефа Хеллера, воплощающую его негативное восприятие этого сумасшествия. Наверное, вы не узнаете, что такое пустота, пока не увидите отрешенный взгляд Сюзон, барменши из Folies-Bergère, с картины Эдуарда Мане; не проникнетесь безжизненной монотонностью работы учреждений, пока не ознакомитесь со стихотворением Теодора Рётке «Печаль» или не почувствуете неистовую ярость против системы, пока не услышите строки Эдварда Эстлина Каммингса «Спою об Олафе, счастливом и большом». Изобразительное искусство и язык наделяют нас голосом и способом самовыражения для познания самих себя и мира вокруг. Таким образом, они помогают придать форму тому, что и в какой степени мы знаем, а это дает людям искусства необыкновенную власть знания, или власть восприятия.
Остаются межличностный и внутриличностный способы познания, то есть изучение окружающих и себя самого. Он очень важен для каждого из нас, но особенно ценен для менеджеров и лидеров. Дэниел Гоулман был не первым, кто писал об этом способе познания, но он популяризовал идею в своей книге «Эмоциональный интеллект» (Emotional Intelligence)[10]. Согласно Гоулману, эмоциональный интеллект является более надежным предсказателем жизненного успеха, чем коэффициент умственного развития (IQ). Описывая исследования лучших специалистов Bell Labs[11], Гоулман отмечает:
Лаборатории переполнены инженерами и учеными с самыми высокими результатами теста IQ. Но в этом море талантов лишь некоторые стали звездами, а остальные работают с весьма средней производительностью. Разница между звездами и остальной массой не в научном, а в эмоциональном IQ. Они гораздо лучше умеют мотивировать себя и превращать неформальные сети знакомств во временные ситуативные команды{17}.
В своей пионерской работе, посвященной определению и оценке лидерских способностей, Майкл Ломбардо и Роберт Эйхингер также отмечали, как важно понимать других людей и самих себя. Например, они считают, что понимание окружающих (что в сочетании с рядом других умений называют «управлением людьми с разными деловыми качествами») – ключ к эффективности менеджера, хотя это один из навыков, которыми труднее всего овладеть. Более того, среди «факторов неудачи», точнее причин провала руководителя, указывают «неумение создать команду» и «равнодушие к окружающим»{18}.
За 30 лет преподавания и коучинга для топ-менеджеров я сталкивался с тысячами руководителей, обладавших исключительными познаниями и опытом в предпринимательстве, но абсолютно не понимавших своих сотрудников. Они отлично разбирались в бизнесе, продуктах, рынках и индустриях, были прекрасными техническими специалистами – и при этом оставались полными дилетантами в искусстве познания людей. Изо всех сил стараясь сформировать команды, воодушевлять людей, создавать атмосферу доверия, разрешать конфликты и устранять проблемы подчиненных, они совершали ошибку за ошибкой. В итоге, какими бы прекрасными техническими директорами ни были эти руководители, все их усилия терпели неудачу. Зачастую провалы обусловливались непониманием того факта, что организация – это социальная структура, действующая благодаря людям. Некоторым СЕО, кому в достаточной степени присуще внутриличностное познание (то есть интуиция), удавалось восстановить утраченные позиции. Иными словами, руководителю, понимающему, что ему не хватает знания людей, и осознающему важность такого способа познания, проблему помогут решить коучинг, обучение и саморазвитие. Однако для многих топ-менеджеров это по-прежнему белое пятно в их деятельности, они попросту не понимают необходимости саморазвития в этой области и, соответственно, рискуют карьерой.
