Элементали - [62]

– Нам надо поторопиться, – подогнал крошечный китаец Биляля, с неизменным аппетитом поглощающего сдобу.

– Машина у порога, мой господин, – сообщил Азиз. – Лучшей мне не удалось достать. Слишком мало было времени.

– Надеюсь, это не лимузин? – подозрительно спросил Гуанг Чао. – Дороги местами отвратительные. И не стоит привлекать к себе лишнего внимания.

Билял, молча, пожал плечами и одним глотком допил кофе:

– Я готов!

«Не торопись, о, Сиятельный», – с усмешкой подумал Гуанг. «Если бы ты знал о том, что тебя ждет, ты испепелил бы меня взглядом. Хотя, нет. Это сделала бы она», – китаец посмотрел на вошедшую в комнату Аллу. Вид у нее был смущенный.

– Так и не удалось уснуть, – пожаловалась она. – Так, забылась на полчаса. – Она посмотрела на перстень на руке у Биляла. Гуанг Чао похолодел. И получаса достаточно, чтобы в мозгу прояснилось. Алла гораздо умнее и настойчивее, чем ее принц.

– Идемте, – поторопил он.

В этот ранний час в отеле было тихо, а город только-только просыпался.

– Сойдет, – кивнул Билял, оглядев огромный черный джип, и полез за руль.

Рядом уселся верный Азиз, остальные разместились на заднем сиденье.

– Хорошо, что ты такой маленький, – улыбнулась Алла Гуангу Чао. – Почти невесомый, и места занимаешь мало. Тебя можно было бы нести в руке, как воздушный шарик, – пошутила она.

– Кто скажет мне, куда ехать? – спросил Билял, вставляя ключ в замок зажигания.

– На юг, – ответил Гуанг Чао. – Я скажу, когда свернуть.

А дождь все лил. Алла замерла на заднем сиденье. Она могла часами смотреть на солнце, не пользуясь затемненными очками, но в пелене дождя терялась. Вокруг стояла упругая стена беспрерывно льющейся воды. Временами джип не ехал, а плыл, потому что по улицам тоже текли целые реки, мутные, желтого или бурого цвета. Летящие из-под огромных колес внедорожника фонтаны брызг заливали его стекла. Это был настоящий тропический ливень!

– Как ты можешь видеть что-то в такой темноте? – с отчаянием спросила Алла у водителя. – Ливень стоит стеной, не различить ни земли, ни неба!

– Вижу все отлично, – пожал плечами Билял. – Могу ехать быстрее.

– Мы никуда не торопимся, – сквозь зубы сказал китаец.

– Только что ты меня подгонял!

– Никто кроме тебя не любит дождь.

– Вот и скажи мне спасибо, что я предельно собран и готов к активным действиям в любую погоду, – Билял надавил на газ, и внедорожник, рухнув в наполненную водой яму, вылетел из нее, ревя, и поднял тучу брызг. Билял рассмеялся.

– О, Аллах! – взялся за сердце Азиз.

– Господи! – выдохнула Алла.

Тера с Гуангом промолчали.

– А почему радио молчит? – обернулся к ним Билял. – Коротышка, я к тебе обращаюсь. Я жду комментариев. Где мы едем? Куда мы едем?

– Я молчу, чтобы ты все увидел сам.

– Что именно?

– Ты, единственный из нас, оставляешь на земле потомство.

– Ну и что?

– А откуда эти байки про реинкарнацию? Про одиннадцать рождений Шивы кто им сказал, древним мудрецам? Вообще о том, что человек может умирать и воскрешаться? Или перерождаться. Причем, неоднократно.

– Не понимаю, о чем ты.

– Он не понимает! Ты рассказывал своим детям сказки, как и все хорошие отцы, а поскольку фантазия у тебя небогатая, ты просто излагал факты своей биографии. То ты был вождем пещерного племени, то Сиятельным, то…

– Божественным.

– Как ты сказал?!

– А что, не было такого? – невозмутимо спросил Билял и посмотрел на перстень.

– Я уж молчу о некоторых религиозных течениях, – пробурчал китаец. – Твои потомки вообразили себя Избранными. И взялись просвещать человечество. Малыш, а не довольно ли откровений? Насколько я знаю, у тебя опять трое детей. Как всегда, от нелюбимой женщины, выбранной твоей матерью, но сути это не меняет. Что ты уже успел им рассказать?

– Билял, у тебя трое детей? – ахнула Алла.

– А ты думаешь, он всю жизнь ждал тебя? – рассмеялся Гуанг Чао. – Ты слушай больше эти сказки. Это ведь его потомки узаконили родственные браки и многоженство. Чтобы фараоны могли жениться на своих сестрах, – он вдруг осекся. В запале он зашел слишком уж далеко. Надо было остановиться на многоженстве.

– Сейчас не время и не место, – сквозь зубы сказал Билял, – но я тебя предупреждаю: лучше молчи. Наступит момент, и я с тобой рассчитаюсь. Сдается мне, есть веская причина, чтобы это сделать.

Они надолго замолчали. Поскольку все вокруг тонуло в пелене дождя, и разглядеть что-либо было невозможно, Алла привалилась к окну и задремала. Этой ночью ей снился новый сон. Вернее, начал снится. Она словно бы унеслась на много тысячелетий назад…

… В том сказочном мире было три священных горы. На первую, самую высокую, поднималась лишь Божественная Мать, Тана. Поднималась трижды, и каждый раз у нее рождался ребенок. Две другие горы были похожи друг на друга, словно близнецы. На обеих стояли прекрасные величественные храмы.

Сколько она себя помнила, она всегда жила здесь, в Храме Солнца. Сюда, совсем еще крохотную, ее принесла мать.

– Тебя зовут Далла, – сказала она. – Ты Ангел Огня, Хранительница Света. Это твой дом.

Сначала с Даллой жила кормилица. Мать приходила лишь затем, чтобы передать Далле свои знания. Сказала, что у нее есть два брата, один Правитель, а другой Верховный жрец. Он же врачеватель по имени Ибириус. Мать Тана дарила Далле новые золотые маски, когда та вырастала из старых. К людям можно было являться только в этой маске.