Элемент движения - [39]

— Вы обкромсали гиппогрифа? — Брюс пораженно коснулся «наконечника» пальцем.

Элия молча придвинула серебро к себе. И второй вопрос остался без ответа.

Фонарь, висевший над столом, слегка качался от сквозняка, заставляя длинные тени скользить по полу. Одна тень Элии послушно кланялась, другая слегка запаздывала.

— Что вы здесь делаете? — предпринял Брюс третью попытку и наконец получил лаконичный ответ:

— Путешествую.

— В одиночестве?

— Это противоестественно?

— Для баронской дочери — да.

— А кто здесь баронская дочь? Может быть, ты? — она наконец прекратила пересчитывать деньги и холодно сощурилась на Брюса.

— Смешно, — согласился Брюс. — Но если не хочешь, чтобы тебя считали баронской дочерью, спрячь кольцо. — Он кивком указал на перстень, который зазывно переливался огоньками на ее среднем пальце. — И не считай деньги на глазах у всех. Особенно чужие.

Элиалия не обратила внимания ни на «ты», ни на сарказм. Вполне серьезно спросила:

— Хочешь наняться ко мне в консультанты? Однажды я предложила, а ты отказался.

— И сейчас не соглашусь. Ты себе, похоже, нашла компанию.

— Тогда чего привязался?

— Не смог сдержать удивления, увидев тебя здесь.

— Взаимно. Я думала, ты горишь где-то в Огненном краю.

— Зачем ты устроила это представление? Там, на рынке?

— По-моему, это ты устроил представление… Начался такой переполох, — она мельком улыбнулась. — Можешь гордиться.

— Я к нему не имею отношения, — попытался неубедительно отречься Брюс. — Это твои маги натворили.

— Ну тогда кто-то из них не подозревает о своих скрытых талантах, иначе с чего бы они так взбесились…

Брюс вдруг подумал, что девушка выглядит не слишком хорошо. Утомленной, расстроенной и чем-то поглощенной настолько, что ничего со стороны ее особенно не занимает. Только глаза блестят горячечно и на скулах проступили пятна, но скорее это от выпитого заварца.

— А кто-нибудь из твоих родичей подозревает о твоих скрытых талантах? — Брюс поднял со столешницы перевернутую карту. Воздушный дракон хищно оскалился с потертого прямоугольника.

Элия повела плечом, сознавшись неожиданно мягким голосом:

— Мастер оружия при дворе матушки. Это он обучал меня игре в «Стихии».

— Тот же самый, что научил владеть мечом? А про рукоделие, более приличествующее девицам, он что-нибудь слышал?

Элиалия одарила Брюса неприветливым взглядом, ссыпала оставшиеся монеты в кошелек и так резко дернула за кожаные шнурки, что один лопнул.

— Зачем ты ко мне подошел?

— Хочу отдать вот это. — Брюс вынул из-за пазухи уже изрядно мятый лист и положил его перед девушкой.

Она оживилась, выронив недовольно звякнувший кошель, и обеими руками ухватив рисунок. Несколько секунд рассматривала, стряхнула прилипший мусор, подняла сияющий взгляд:

— Я заплачу тебе… Как обещала… — И стала дергать злополучный кошель, пытаясь подцепить оборванный кончик завязки.

— В той Железной башне, что в огненных землях, никого нет. Я точно знаю, — сказал Брюс перед тем, как подняться и вернуться за свой стол.

Почти сразу же на оставленное Брюсом место плюхнулся тот, что надеялся отыграться. Он что-то горячо заговорил, но Элия не слушала, разглаживая листок с рисунком. Через ее плечо попытался заглянуть усатый Бряк, и только тогда она быстро свернула набросок пополам.

Неужто все-таки действительно хочет разыскать безумного мага?

— Хочет, — подтвердил знакомый голос. Тени в углу стали зыбкими, обтекли дымчатую, почти прозрачную ушастую фигуру. — Она давно ждала момента и наконец решилась.

— В одиночестве, через всю Державу?

— Смелая девочка. И очень настойчивая.

На взгляд Брюса, смелой девочке подошел бы гораздо менее лестный эпитет, но он сдержался, доедая остывшую похлебку и искоса поглядывая на дальний стол, где невезучий претендент на отыгрыш уже расставался с кожаным ремнем, украшенным медными бляхами.

Зачем баронессе это барахло?

Усатый Бряк пристроился рядом с Элией, что-то пришептывая ей в ухо. Мерзкий тип, неужто она сама не замечает?

— Пусть делает, что хочет, — произнес Брюс вслух, отвечая и на свои сомнения и вставляя реплику в разговор с Дьенком. — А я возвращаюсь к своей жизни. Я отдал этой путешественнице то, что ей нужно, так что…

— Ты же сам в это не веришь! — хмыкнул проницательный Дьенк.

— Ну, допустим, в Стогоры мне путь закрыт. Но я могу поселиться где-нибудь в провинции.

— После всего, что ты устроил?

— Пусть докажут.

— Они и доказывать не станут.

— Пусть найдут, — угрюмо огрызнулся Брюс. Соблазн обмазаться тиной и залечь в болотах становился все более неодолимым.

Он всего лишь хочет жить спокойно. Жениться на Аянне. Заниматься тем, что у него неплохо получается. Хотя бы растить вываранов…

Матрона, перехватив плачущего младенца наизготовку как самострел, вынудила струхнувшего супруга уйти ночевать в комнаты наверху. Стало тихо. Задремал в углу, нервно вздрагивая, не смирившийся с проигрышем тип в безрукавке. Человек в капюшоне затаился в своем одеянии, как в засаде.

Трактирщик скрылся из виду.

— …даже представить себе не можешь, сколько сумеешь заработать за одну ставку, — неслось от дальнего стола. Шепоток, словно змея в пустыне, извиваясь, прокрадывался в тишине.