Электрический остров - [58]

И еще одно доставило ей успокоение: муж не бро­сился к Марине, не вскрикнул, не проявил особенного беспокойства, которое могло бы означать бог знает что. Нет, он деловито усадил жену, обернулся к Велигиной и спросил:

— Чем ей можно помочь? Врач на острове есть?

— У нее это часто бывает, — спокойно, как говорят о привычном, ответила Велигина. — Обыкновенно при­падок проходит через две-три минуты. — И, обращаясь к Нине так строго, будто подозревала ее в том, что она виновата в припадке, спросила:

— Давно он начался?

— Я не знаю. Я так испугалась, что не почувство­вала времени.

— Припадки происходят от сильного волнения, возбуждения, которых она старалась всегда избегать. О чем вы говорили?

— Право, не помню, — солгала Нина. — Может быть, она волновалась перед тем, как пришла сюда? Я обратила внимание, что она выглядела плохо…

— Я поссорилась…— медленно заговорила Марина, не открывая глаз, и Нина с ужасом посмотрела на нее,— с Улыбышевым… — с усилием закончила Марина, и снова в ее легких что-то засвистело, мешая дышать.

— Нина, приготовь постель, — сказали Андрей. — Мы сейчас уложим ее.

Нина осталась стоять, с боязливым любопытством глядя на то, как Чередниченко огромным усилием воли возвращала себя в мир живых. Должно быть, слова Орленова показались ей такими же несураз­ными, как и Нине, потому что она приоткрыла глаза и тихо проговорила:

— Не надо… Я… сейчас… встану.

И столько силы было в ее словах, что Андрей мол­ча опустился в кресло, неотрывно глядя на нее. Вели­гина осталась стоять у стены, задумчиво переводя взгляд с Чередниченко на Нину. Она шевелила гу­бами, как будто решала задачу. Нина знала, какую задачу она решает. Ее не проведешь: она — не Ан­дрей…

— Я позову Орича, — сказала наконец Вера. — Вдвоем вам будет легче довести ее до дома.

Она ушла и вернулась с Павлом. Орич грубовато похлопал Марину по руке.

— Ну как? Лучше? Вот уж не подумал бы, что такая девушка, как вы, может страдать от болезней! По-моему, они должны вас обегать за десять верст, боясь, как бы вы на них не наступили!

Нина увидела, как Марина открыла глаза и встре­тилась со взглядом Андрея. Ничего, кроме соболез­нования, не было в глазах Андрея, и, тем не менее, Чередниченко уже не могла больше оторвать свой взгляд от него. И когда она при помощи мужчин под­нялась, когда пошла, неуверенно ступая, все время лицо ее было обращено к Андрею, хотя Орич, каза­лось бы, поддерживал ее крепче.

Они скрылись в темноте, только по земле скользил луч карманного фонарика, зажженного Оричем. Оставшиеся на террасе женщины провожали их взгля­дом.

— Почему ты не пошла с ними? — нарушила мол­чание Вера.

— Боюсь, — искренне призналась Нина.

Вера проследила, как луч фонарика пропал за ка­литкой соседнего дома, и задумчиво сказала:

Хотела бы я знать, что здесь произошло десять минут назад! Но ведь ни ты, ни она никогда не ска­жете…

— Ничего здесь не произошло! — сердито возра­зила Нина.— Почему ты думаешь, что я в чем-то ви­новата?

— Это ты думаешь, что виновата, — мягко сказа­ла Вера. — Я не думаю. Мне просто хотелось бы знать, что здесь было?

— Она же сказала, что поссорилась с Улыбышевым… — слабо усмехнувшись, сказала Нина.

— Что-то слишком часто мы все стали ссорить­ся! — с горечью воскликнула Велигина. — Это не до­ведет до добра. Худой мир лучше доброй ссоры…

Вскоре мужчины вернулись. Они молчали, как буд­то боялись заговорить о том, что произошло. Орленов сказал:

— Нина, посмотри в буфете, кажется, там оста­лась бутылка вина. Очень хочется выпить.

— Высокая идея! — обрадовался Орич. — Иногда ты бываешь вполне оригинален… — и обеими руками схватил бутылку, которую Нина поставила на стол. Но ни его шутовство, ни вино не приносили облегче­ния. В механизме, который объединял до сих пор этих людей, что-то сломалось.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

1

В лаборатории Орленова наконец поставили теле­фон. А через полчаса позвонила Велигина и спросила, не зайдет ли Андрей за нею в два часа, чтобы идти вместе на заседание Ученого совета.

— Когда, когда?

Услышав изумление в голосе Андрея, Вера про­ворчала:

— Кажется, я открыла тебе секрет полишинеля? Орленов молча подул в трубку. Вот уж правильно говорят: если телефон поставлен, так он должен ко­гда-нибудь зазвонить! И зазвонил!

— Что же ты молчишь! Или тебе прислали заранее извещение на веленевой бумаге с гербовой печатью? Мне, например, позвонили совсем недавно, так что к выступлению подготовиться я все равно не успею.

— Какой вопрос на повестке дня? —спросил Орле­нов.

— Сообщение Подшивалова о работах лаборато­рии частных проблем.

Положив трубку, он некоторое время еще постоял возле телефона, словно ждал, не зазвонит ли тот снова. Ведь должны же пригласить и его? Или Улыбышев окончательно вычеркнул Орленова из списка сотрудников? Пожалуй, что и так. Недаром время вы­брано такое, когда неприглашённые и не догадаются заглянуть в зал заседаний. А потом можно легко оправдаться: «Я сказал, чтобы были приглашены все сотрудники. Эта секретарша вечно путает!», и Орленову придется сделать понимающее выражение лица, а Улыбышев любезно осклабится. Только и всего. И разговора о тракторе не будет даже в разном…