На аэродроме Транбер все еще вел разговор о последней статье Асена в «Нэчурэл хистори». Асен стоял на своем — высокая доза мутагенов приведет к генетическим изменениям в ДНК, а хромосомные нарушения вызовут фатальные мутации в человеческом организме…
Они вылетели ровно в 10 часов.
В 11 часов внезапно разбушевавшийся циклон так резко качнул самолет, что Транбер вытащил из кармана пиджака фотографию свой семьи и показал ее Асену со словами: «Это моя семья. Но странно, взялся этот снимок? Мы не фотографировались…» По всей длине самолета угрожающе разнесся скрип металла и наступила зловещая тишина. С двигателями что-то произошло — они замерли, аппараты и приборы не работали, магнитная буря поглотила радиоволны и экипаж уже не мог овладеть положением. Все еще было тайной, что же произойдет. Два часа спустя стало ясно, что какие-то сверхмощные турбулентные течения тащат несчастный самолет неизвестно куда, и неизвестно когда это кончится.
Трое суток спустя самолет все еще летал в стратосфере, увлекаемый циклоном, который носил его легко и внимательно, почти с отеческой заботой, не желая смолоть как в мясорубке. Последующие двое суток убедили их, что они находились в центре странного феномена — самолет не терял высоты и не распадался на куски. Пассажиры, которых вместе с экипажем было около тридцати человек, не испытывали неудобств из-за счастливой случайности, что в товарном отсеке имелись контейнеры с туристической едой и вдобавок баллоны с кислородом.
На седьмой день циклон потерял свою силу и самолет начал стремительно падать. Пилот успел включить двигатели для вертикальной посадки и они вполне успешно приземлились на Центральноафриканском плато в нескольких километрах от восточного рукава водопада Виктория.
Когда они вышли из самолета, шел снег хлопьями и берега Замбези были покрыты двухметровыми сугробами. Снег выглядел неестественно и ужасно на фоне тропических джунглей. Радиосвязь еще не была установлена и пассажиры, чтобы не замерзнуть до прихода помощи, вырыли из-под снега ветки и стали разжигать костер.
Вдыхая глубоко в себя воздух, чтобы раздуть огонь, Асен подумал: «А не будет ли этот глоток чистого воздуха последним, который мне суждено вдохнуть?»
Транбер подумал то же самое.
Оба Тони смотрели в изумлении — что хотел от них этот испуганный, смущенный, отчаянный, разъяренный и с ума сходящий человек? На его лице отражалось одновременно столько чувство, что это и пугало, и смущало.
Асен то кричал, то доходил до молитвенного шепота: — Скажите, вы должны… То-есть я прошу вас сказать. Я не хочу знать все, я не спрашиваю, что такое река, море, лес, огонь, как идут снег и дождь — откуда они берутся? Нет, не доверяйте мне своих тайн, но прошу вас ответить на один-единственный вопрос, вы просто должны ответить… Что значит вобрать в себя глубоко воздух, что такое вдохнуть глоток чистого воздуха? Вообще какова семантика глагола «дышать»?
