Элеанор и Грей - [50]
– И все же. Я не поверила сразу, что вы хотите, чтобы я называла вас мистером Истом, но потом получила ответ. Поэтому мой смешной ответ выглядел абсолютно некстати. Я пересекла грань дозволенного и потому прошу прощения. Эта работа очень многое значит для меня, и я благодарна вам за предоставленный шанс. Поэтому извините, если я повела себя грубо и резко. Я серьезно отношусь к своей работе и надеюсь, вы это понимаете.
Я молча кивнул, потому что мне больше нечего было сказать.
– И еще, мистер Ист, – сказала она, проведя ладонью по волосам.
– Да?
– Знаете, я очень сожалею.
– Да, Элеанор. Вы это уже говорили.
– Нет, сожалею… о вашей утрате. Я еще не говорила вам об этом, но хочу, чтобы вы знали. Все, что я слышала о Николь, говорит о том, что она была прекрасной женщиной и замечательной матерью, и мне невероятно горько от вашей потери. Я знаю, что это ничего не изменит, но просто знайте, что мне очень жаль.
В это мгновение я, наконец, внимательно посмотрел на нее. Я не делал этого с момента нашей встречи на собеседовании. У нее были волнистые светло-каштановые волосы. Они показались мне гораздо светлее, чем в юности. И дело не в том, что это имело какое-то значение, просто я вдруг обратил на это внимание. А ее глаза… Ее глаза по-прежнему казались темными и загадочными тоннелями, как когда-то в детстве. И по-прежнему напоминали глаза олененка. И были так же красивы. И теперь она смотрела на меня так, словно перед ней самый несчастный человек на свете. И от этого сочувственного взгляда я чувствовал себя ужасно неловко.
В глубине этих глаз я заметил тепло и сострадание, которых совершенно не заслуживал. Я вел себя грубо и безразлично по отношению к ней, сам не понимая почему, и все же она смотрела на меня так, будто простила за резкость, хотя сам я не нашел смелости попросить у нее прощения.
Спустя столько времени Элеанор по-прежнему испытывала ко мне теплые чувства, и ее извинение было самым искренним признанием, которое я когда-либо слышал.
– Спасибо, Элеанор.
– Не за что.
Я уже собрался уходить, но вдруг замедлил шаг, чувствуя, как тоска снова начинает заполонять меня изнутри. Она жила по своим законам, появляясь совершенно внезапно. А затем целиком заполоняла мою душу, лишая сил.
Все в этой жизни стало невыносимым без Николь.
Каждый вдох давался с трудом.
И я не знал, как объяснить это Элеанор.
Не знал, есть ли ей до этого дело.
Я потер затылок и откашлялся.
– Мы были очень молоды, – сказал я, и ее карие глаза снова взглянули на меня. – Когда у нас родилась Карла, я не сразу смог свыкнуться с ролью отца, но Николь… – Я умолк, ощутив на губах ее имя. Даже спустя столько времени я чувствовал, как небо обрушивалось на меня, стоило мне произнести ее имя. Я глубоко вздохнул. – У нее все так легко получалось. Словно она была создана для материнства. Поэтому все, что тебе рассказывали, правда. Она была прекрасной женщиной и самой замечательной матерью.
На глаза Элеанор навернулись слезы, и она кивнула, понимая, как нелегко дались мне эти слова.
Я вдруг подумал: а что, если она смогла разглядеть осколки моей души?
– Если тебе когда-нибудь захочется с кем-нибудь поговорить… – начала она, но я покачал головой.
Это чересчур.
– Не надо.
Да, я пересек черту, рассказав ей о Николь, но в тот момент ничего не мог с этим поделать.
Я отчего-то захотел, чтобы она знала.
Весь мир должен был знать, какой исключительной женщиной была моя супруга, и весь мир должен был понимать, как много мы потеряли с ее смертью.
32
Элеанор
Я ошиблась, думая, что Грейсон остался все тем же беспечным мальчишкой, каким я когда-то знала его. После нашего обмена письмами я изо всех сил старалась общаться с ним исключительно в деловом тоне, хотя нам не так уж и часто приходилось разговаривать.
За следующие несколько недель я многое узнала об Истах.
Стены комнаты Лорелай были украшены ее собственными рисунками. Ни дня не проходило, чтобы она, лежа на животе и болтая ногами в воздухе, не рисовала какой-нибудь свой очередной шедевр. Не забывая при этом нацепить на спину крылья бабочки. И она обладала просто невероятным воображением. Мы играли с ней, представляя, что охотимся в Южной Африке на львов, а в следующее мгновение уже оказывались на Гавайях, лакомясь свежими ананасами.
А еще Лорелай вовсю вела разговоры с мамой. Это происходило каждый день. Иногда она вела себя так, будто мама находится рядом с ней. А еще каждый понедельник она ставила для Николь стул за обеденным столом, потому что это был их любимый Макаронный День. Николь обожала спагетти.
Меня до глубины души потрясла ее горячая привязанность к маме.
И эти ежедневные разговоры с нашими мамами очень нас объединяли.
А Карла стала моей лучшей антиподругой. Я ничего не могла узнать о ней, оглядывая ее комнату, потому что в ней не было ничего, кроме компьютера на письменном столе. Стены и полки были абсолютно пустыми. Единственным знаком, хоть что-то говорившим о ней, был плакат «ВХОД ВОСПРЕЩЕН» на двери ее стенного шкафа с припиской «НЕ ПОДХОДИТЬ БЛИЗКО».
Одно это многое говорило о ней.
А еще был Грейсон, хотя мы почти не пересекались.
Жил-был парень, и я полюбила его. Мы с Логаном были двумя сторонами одной медали. Он танцевал с демонами, пока я радовалась свету. Он почти все время был хмурым, а я не могла не улыбаться. Он стал Землей, а я Небом. В ту ночь, когда я увидела тьму в его глазах, которая жила и расцветала внутри, я не смогла отвести взгляд. Оба мы были и разбиты, и цельны. Вместе ошибались, но по-своему оказывались правы. Мы напоминали две звезды, горящие в ночном небе: в вечных поисках, в молитвах о лучшем будущем. До того дня, пока я окончательно его не потеряла.
Мы с Грэмом не были созданы друг для друга. Я заполняла собой все вокруг: взбалмошная, непредсказуемая, страстная. Он был холоден и сдержан. Может быть, мы и правда были случайностью, нелепой ошибкой. Мы не должны были влюбляться в друг друга, и все же казалось, что гравитация притягивает нас все ближе. Мое сердце шептало, что я буду любить его вечно, а мой разум – что у меня есть всего несколько мгновений и я должна насладиться каждым из них. Интуиция же подсказывала: отпусти его. В свой последний поцелуй он вложил свое «прощай», а я – свое «навеки». Но если бы у меня был шанс упасть снова, я бы упала с ним навсегда. Даже если бы нам суждено было вместе разбиться о землю.
Ни один из них не искал новой любви… Они просто хотели вновь научиться дышать после страшной потери… Год назад Элизабет потеряла в автокатастрофе любимого мужа, а Тристан – мрачный, грубый городской монстр, который живет на окраине леса в неухоженном доме, – глубоко в душе спрятал воспоминания о гибели жены и сына. Они пытались обманывать и обманываться, по-соседски дружить и расставаться, пока не поняли, что любят уже не прошлое. Из боли родилась новая любовь. Но когда друзья предостерегали Лиззи держаться подальше от Тристана, она и представить не могла, что судьба нанесет смертельный удар…
Когда-то был парень, и я любила его. Логан Фрэнсис Сильверстоун был моей полной противоположностью. Я танцевала, а он просто стоял. Он молчал, а у меня никогда не закрывался рот. Он улыбался через силу, а я отказывалась хмуриться. В ту ночь, увидев скрывающуюся в нем тьму, я оказалась не в силах отвести взгляд. Мы оба были сломлены, но каким-то образом удерживались, чтобы не рассыпаться на осколки. Мы сошлись по ошибке, но, тем не менее, это было правильно. Мы были звездами, сияющими в ночном небе, жаждали исполнения желаний и молились о лучшем будущем. Так было до того дня, пока я не потеряла его.
Мгновения. Вся наша жизнь – это коллекция мгновений. Некоторые крайне мучительны и наполнены болью прошлого. Некоторые дарят прекрасные надежды и полны обещаниями будущего. В моей жизни было много мгновений. Мгновений, бросавших мне вызов, заставлявших меня меняться. Мгновений, которые засасывали меня в пучину страха. Однако, самые значительные из них – те, что надрывали сердце, те, от которых захватывало дух, – связаны с ним. Мне было десять лет, когда я потеряла голос. И вместе с голосом исчезла часть меня. Но был единственный человек, который умел слышать мое безмолвие.
Мгновения… Мы никогда их не забываем. Мы помним, что привело нас к тем или иным решениям. Помним слова, которые дали надежду или уничтожили. Разные мгновения были вызовом для меня, пугали и накрывали с головой. Однако самые важные – все были связаны с НИМ. Мне было десять, когда я потеряла голос. Единственным человеком, который был способен услышать мою тишину, был Брукс. Он стал для меня светом во мраке, обещанием. Пока трагедия не погрузила его в море воспоминаний. Это история мальчика и девочки, которые любили друг друга, но не любили себя.
Еще совсем недавно жизнь Лизы Щербининой была размеренной и предсказуемой. Она занималась наукой, и перспективы открывались самые радужные. Беда пришла внезапно. Был убит ее научный руководитель, и началась охота за результатами исследований лаборатории. Лиза в страхе спешно уезжает в деревню, где живет ее одинокая тетя. Местечко малолюдное, все на виду. Кроме деревенских пенсионеров там живет этаким современным барином Арсений Кравцов, молодой, но уже известный в своей области специалист. Лизе на руку, что Арсений типичный ученый червь, не замечающий ничего и никого вокруг…
«Когда твоя бейсбольная карьера подходит к концу, это подобно удару кувалдой в грудь. Ты, наконец, понимаешь, что боги бейсбола больше не будут к тебе благоволить. Все бессонные ночи, часы, проведенные в спортзале, чтобы поддерживать себя в форме, соблюдение правил, тренировки, психологический настрой, пропущенные праздники и дни рождения, отсутствие воспоминаний о проведенном с семьей времени… всё это ради чего? Бейсбольные боги уж точно не страдали из-за тебя бессонницей. Они не проводили ночи напролет без сна, пытаясь выяснить, как сделать твою игру лучше.
Заканчивая второй том «Возвращение в Эдем», читатели с грустью расставались с любимыми героями романа и одноименного телесериала.Открывая книгу Патриции Хилсбург «Изгнание из Эдема», вы сможете вновь встретиться с полюбившимися героями.Телесериал по одноименному роману Патриции Хилсбург с успехом прошел по Австралии, Америке, Европе. Для русского читателя есть возможность ощутить прелесть остроты сюжета, динамику развития характеров до просмотра одноименного телесериала.
Танго — танец страсти…Буэнос-Айрес — родина танго…Где, как не там, сможет женщина найти мужчину своей мечты?Тридцатилетняя американка, устав от скуки и одиночества, решает проверить, есть ли в легендах о «городе танго» истина, — и отправляется в Буэнос-Айрес.Что ждет ее там?Веселые приключения?Знойные ритмы ночных клубов?Или, быть может, долгожданная встреча с настоящим «латинским мачо», ради которого можно оставить в прошлом все и начать жизнь заново?..
Четыре женщины дружны уже более двух десятков лет, еще с тех пор, когда снимали вместе квартиру в Лондоне. Знакомьтесь: Кейт — разведенная, добросердечная, ответственная; Элли — бесстрашная журналистка, ведет одну весьма ядовитую и остроумную рубрику; Джеральдин — жена и мать, столп общества в своей деревне; и, наконец, Наоми — прекрасная, беспомощная Наоми.Все триумфы и невзгоды взрослой жизни они преодолели вместе, всегда готовые прийти на помощь друг другу. Однако одно предательство послужило началом конфликта, из которого ни одна не вышла невредимой.
Сонал не желает ни видеть, ни слышать Криса. Он пытается вымолить прощение у неё, но терпит одни неудачи. Сонал сближается с его лучшим другом — Треем Гэмптоном, но и Джон не покидает Сонал. Он мечтает о том, что они будут вместе.Тем временем, Фиби пытается насолить Сонал, таким образом, отомстив ей за их с Крисом разрыв. Фиби хочет вернуть Криса и пойдёт ради этого на многое…Как изменятся отношения между героями? И чем всё это закончится? Кого, всё-таки, любит Сонал?