Ельцин. Кремль. История болезни - [20]
Так было и в детстве, и в юности, когда, отправляясь в поход, он специально выбирал маршруты потруднее, а потом выводил заплутавших и оголодавших спутников из тайги. Когда за год осваивал он двенадцать рабочих специальностей, залезал в разгар бури на башенный кран и отгонял перед носом мчавшегося поезда застрявшую на переезде машину с бетоном.[1]
Может быть, сам того не подозревая, он все время боролся с собственным комплексом неполноценности, намертво вбитым в него отцовским ремнем. Потому-то все свои подвиги Борис Николаевич неизменно совершает на публике. Подобно мифическому Антею, черпавшему свои силы из земли, Ельцин заряжается энергией от зрителей. Без них – он просто недвижим.
Та же злополучная граната, оторвавшая у него пару пальцев, украдена была из воинской части на глазах у восторженных приятелей, а потом, под их же зачарованными взглядами, начала разбираться. А первый в его жизни публичный бунт во время выпускного? Если бы не массовое скопление школьников, родителей и учителей, бьюсь об заклад, никакого демарша не случилось бы.
Теперь же зрителей у него – хоть пруд пруди: без малого четыре с половиной миллиона…
Годы ельцинского правления ознаменовались в Свердловске проведением множества шумных кампаний. Он едва ли не первым в стране начал возводить МЖК – молодежно-жилищные комплексы, строящиеся силами самих же потенциальных новоселов; изобрел великий почин «коллективной ответственности», когда за прогул или любую другую серьезную провинность одного премий и наград лишали весь коллектив.
После него свердловчанам остались новые городские районы: Юго-Западный и Кировский. Десятки помпезных объектов и зданий – Дом актера, Театр драмы, Дворец молодежи, Дом политпросвещения. (Собственно, все, что возводилось в Екатеринбурге до недавнего времени, строилось по ельцинскому образу и подобию, ибо генплан города утверждался при нем.) Он провел в Свердловске метро. Реконструировал множество шахт и заводов. Заасфальтировал сотни километров дорог.
Правда, и новое здание обкома он тоже построил: одно из шикарнейших в стране…
Это уже потом Борис Николаевич примется рассказывать о вечном своем нон-конформизме, потаенном диссидентстве и нелюбви к привилегиям.
В «Исповеди…» он пишет, что ни друзья, ни родственники, ни близкие или дальние знакомые – никто даже не пытался прийти к нему, с его неограниченными возможностями, за какой-нибудь помощью или в поисках блата.
Конечно, Ельцин, мягко говоря, лукавил. Будучи первым секретарем обкома, практически невозможно не пользоваться определенными привилегиями. Например, роскошной пятикомнатной квартирой – 167 метров без учета 4 лоджий – в самом лучшем свердловском доме на улице 8 Марта, прозванном, естественно, «дворянским гнездом», с бассейном, бильярдным залом и круглосуточной охраной.
У него была большая зарплата, дача, служебная и семейная машины с водителями, свора челяди, прислуги, возможность ездить за границу.
Но все это – сущие пустяки в сравнении с другой, самой главной привилегией, которую получил он, очутившись в кресле первого : фактически безграничная, никем не контролируемая власть.
О такой власти над людьми Ельцин мечтал с самого детства, еще стоя в магазине, где за отдельным прилавком обслуживалась номенклатурная знать. Он словно рожден был для того, чтобы править, направлять и указывать.
Встречавшийся с ним в то время Сергей Алексеев, крупный юрист, будущий депутат Верховного Совета и творец Конституции, вспоминает:
«Производили впечатление и крупная фигура Бориса Николаевича, стиль его поведения, его стремительность – в речах, поступках, даже в походке, в том, как он вбегал на трибуну, и – как ни странно – властная отчужденность, отстраненность, и оттого, наверное, неизбежное одиночество.
Запомнилось мое первое зрительное впечатление о нем: в холле областной спецбольницы, где я ожидал приема, вдруг все замерли: по коридору, не глядя ни на кого, стремительно, в окружении нескольких сотрудников и врачей двигался крупный человек. Сидящая рядом сотрудница обкома, вскочив с места, громко крикнула вслед: “Борис Николаевич!” Он приостановился, прищурился, всматриваясь, кто это, и поднятой рукой властно остановил, уже было обращенные к нему слова: “Потом!”»
Власть была чем-то от его исконной природы, и это позволило мгновенно воспринять нужный образ поведения, казавшуюся теперь естественной привычку быть лидером…»
Супротив него в области никто и слова пикнуть не смел. Зная скверный нрав Бориса Николаевича, каждый предпочитал держать язык за зубами. Чиновники готовы были заранее одобрить все его действия, согласиться с любыми предложениями, поменять свое мнение на диаметрально противоположное, лишь бы только угодить неуемному шефу.
Виталий Воротников, будущий российский премьер, а тогда первый зампред правительства РСФСР, посетив Свердловск, записал:
«Ельцин очень активен, напорист, дает безапелляционные указания селянам. Никто ему не перечит… Показался он мне человеком волевым, но крутым, даже жестким в общении с людьми».
Все успехи области неизменно достигались жесточайшим авторитаризмом, накачками и порками. Ельцинские методы работы были сродни сталинским: великий вождь тоже ведь великие свои стройки – Беломоро-Балтийский канал, Днепрогэс, Комсомольск-на-Амуре, даже знаменитые московские высотки – возводил, не стесняясь в методах и средствах.
В своей новой сенсационной книге Александр Хинштейн пытается найти ответ на вопрос: почему же мы не делаем выводов из нашей истории, предпочитая в который раз наступать на одни и те же грабли? Кто виновен в развале СССР и в чем причина наших сегодняшних бед? Какую роль в разбазаривании наших природных, материальных и духовных ресурсов сыграли Анатолий Чубайс, Михаил Касьянов, Гарри Каспаров, Андрей Козырев, Егор Гайдар, Эдуард Лимонов — нынешние лидеры либерально-демократической оппозиции, сулящие народу «светлое будущее» в обмен на лояльность Западу.
Иван Александрович Серов (1905–1990) — монументальная фигура нашей новейшей истории, один из руководителей НКВД-МВД СССР в 1941–1953 гг., первый председатель КГБ СССР в 1954–1958 гг., начальник ГРУ ГШ в 1958–1963 гг., генерал армии, Герой Советского Союза, едва ли не самый могущественный и информированный человек своего времени. Волею судеб он оказался вовлечен в важнейшие события 1940-1960-х годов, в прямом смысле являясь одним из их творцов.Между тем современные историки рисуют портрет Серова преимущественно мрачными, негативными красками.
Мировой кризис почти как третья мировая война: все им пугают, но никто его по-настоящему еще не прочувствовал. Но так ли страшен черт, как его малюют?Кризис вполне естественное состояние для России. Их было великое множество во все века, при всех правителях, — столько, что о большинстве мы уже давным-давно забыли.И зря. Потому что кризис по всегда шанс. Вопрос лишь в том, что им надо уметь правильно воспользоваться.Сегодня — этот шанс у нас в руках. И от того, как мы распорядимся им, зависит судьба не только России, но и всего мира…Александр Хинштейн и Владимир Мединский знают о кризисе все, и своими знаниями они готовы поделиться с читателями.
Книга известного публициста, депутата Госдумы России А. Хинштейна основана на материалах, ранее не доступных широкому кругу читателей. В ней повествуется о сложном периоде в истории России и в истории становления спецслужб Российского государства – 1920-1950 годов.
Обозреватель газеты «Московский комсомолец» Александр Хинштейн — один из самых известных журналистов современности. Его статьи никогда не проходят незамеченными. То, о чем в них рассказывается, всегда задевает за живое как читателей, так и тех, о ком он пишет. Мы предлагаем вашему вниманию первую книгу талантливого журналиста — своеобразную хронику коррупции, убийств, правового беспредела. Герои публикаций Александра Хинштейна по сей день живут рядом с нами. Оглянитесь: наверняка вы их хорошо знаете. Подлинные имена, реальные события — где правда, где вымысел?
Новая книга Александра Хинштейна продолжает серию его коррупционных скандалов и разоблачений, и на этот раз объектом пристального внимания автора становятся «сильные мира сего» Борис Березовский и Роман Абрамович.Что они за люди, эти так называемые олигархи? Как получилось, что в тяжелые для всей страны 90-е годы, в период всеобщего обнищания и потери идеологических ориентиров, им удалось прибрать к рукам не только огромные суммы денег, но и природные богатства России? С помощью каких схем и механизмов возможно в столь короткий срок стать миллиардером?Читателей ждут шокирующие факты, подробно иллюстрирующие и объясняющие невероятный успех этих знаменитостей, за считанные годы взлетевших на Олимп российского бизнеса и политики.
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».