Ельцин и его генералы - [32]

И все же вопросов оставалось много. А члены коллегии МО, к которым мы обращались, не могли на них четко ответить. Но уже одно то, что хоть что-то делается, что всех нас вовлекают наконец в «наведение порядка», приподнимало настроение, придавало особую значимость распоряжениям начальства…

После коллегии МО одни генералы еще долго курили в «предбаннике», перешептываясь между собой. Другие топтались в приемной начальника Генерального штаба, надеясь попасть в кабинет генерала армии Михаила Моисеева, — хотелось узнать больше, чем узнали от Язова. Третьи спешили к подъезду, где их ждали служебные машины. Был среди них и Главнокомандующий Военно-Воздушными Силами СССР генерал-полковник авиации Евгений Иванович Шапошников.

Позже он признается, что у него тоже возникло немало вопросов: если Горбачев болен, то почему об этом не объявлено? Почему решение о введении чрезвычайного положения принято не Верховным Советом? Почему в ГКЧП не вошел председатель Верховного Совета СССР Лукьянов?

Поделился своими сомнениями с первым заместителем Главнокомандующего ВМФ адмиралом Иваном Капитанцем. И у того сложилось впечатление, что что-то здесь нечисто…

В то утро представители Ельцина уже ходили по военным штабам и учреждениям, внимательно изучая обстановку и настроения руководящего состава. Появлялись они и на Арбате и в Главном штабе ВВС — у Шапошникова. С ним встречался подполковник Владимир Бурков, известный афганец, в то время председатель Координационного совета по делам инвалидов при президенте РФ, советник Ельцина.

Шапошников сказал в тот день Буркову:

— Передайте Борису Николаевичу, что Военно-воздушные силы против народа не пойдут.

Слова были красивые, но пустые. Потому как «идти против народа» ВВС никто не просил. Да и народ военных летчиков ничем не обижал…

В тот день Шапошников определил свою главную задачу — максимальная помощь президенту России… И в тот же день каждому главнокомандующему видом Вооруженных Сил и родом войск был «нарезан» свой участок работы. Получил его и Шапошников. Заместитель министра обороны СССР генерал-полковник Владислав Ачалов передал ему приказ министра о подготовке самолетов военно-транспортной авиации для переброски нескольких частей Воздушнодесантных войск на подмосковные аэродромы. Уже была вторая половина дня, а самолеты сидели на приколе. Ачалов нервничал. И когда раздался звонок Главкома ВВС, то он не сомневался, что выслушает доклад о ходе выполнения задачи. Вместо этого Шапошников спросил у него, знает ли министр обороны о планирующейся переброске ВДВ.

Ачалов вскипел:

— Ты что, может, проверять меня будешь?!

Шапошников позже утверждал, что он ответил так: «А почему бы и нет?» В это невозможно поверить. Во-первых, потому, что ни один главком в такой вызывающей манере с замом министра обороны не общается. А, во-вторых, Евгений Иванович давно слыл в МО и ГШ человеком очень тактичным и сдержанным. Мне кажется, маршал умышленно сгущал краски, дабы подчеркнуть свое негативное отношение к «заговорщикам». Но так или иначе, а уже через несколько минут после того разговора с Ачаловым Язову доложили, что Шапошников ведет «странную игру».

Но игру вел уже не только Шапошников. Многие высшие военные чины продемонстрировали тогда уникальное искусство организации разведки, к которой было подключено огромное число подчиненных генералов и офицеров (я и сам много поработал «разведчиком»), отслеживающих ситуацию в Доме правительства, на Старой площади, в московском правительстве и Совете безопасности.

Таких генералов у нас на Арбате сразу же прозвали «ловцами золотых рыбок».

Когда Шапошникову доложили, что и командующий Воздушно-десантными войсками «мутит воду» и не спешит в соответствии с уставом выполнять приказ «беспрекословно, точно и в срок», он сразу же связался по телефону с Павлом Грачевым. Тот намекнул Шапошникову, что ситуация смутная и важно не попасть впросак. Его десантники не спешат погружаться в самолеты.

Шапошников обрадовался:

— Очень хорошо, Павел Сергеевич. По-моему, мы мыслим в одинаковом ключе…

Зная, что телефоны прослушиваются, Главком ВВС перешел на эзопов язык:

— Павел Сергеевич, у меня ВТА готова. Но не все благополучно с погодой. На маршрутах полета'грозы. Нам не нужны еще и эти сложности.

— Да, непростой денек, — ответил Грачев. — То мои десантники «резину тянут», то погода не соответствует. А какие виды на погоду в будущем?

— Не самые лучшие. Есть возможность затянуть это перебазирование по метеоусловиям, а там, может быть, и погода улучшится…

Об этом сговоре тогда никто не узнал.

Позже, размышляя о скрытой сути этих действий генералов, я задавал себе вопрос: почему так радеющий за прямоту и честность Шапошников не заявил о своей позиции открыто? Ведь ему ничего не стоило позвонить министру обороны и сказать: «Дмитрий Тимофеевич, ввиду того что я считаю ГКЧП преступной авантюрой, выхожу из подчинения и ваши приказы выполнять не буду». Ясно и по-офицерски достойно. Никакой двойной игры. Почему же он так не сделал?

Ответ дал сам Евгений Иванович:

— В условиях чрезвычайного положения губительность открытой позиции состояла в неизбежном отстранении от должности…