Эльбрус в огне - [5]

Стояла штилевая погода. Точно покрытая маслом, лениво колыхалась белесая поверхность моря. На небе ни облачка, тишина и спокойствие. Но это только казалось. Весь берег моря был изрыт траншеями и окопами. У самого уреза воды, у насыпи, среди садов и огородов — везде виднелись блиндажи и укрытия. К сияющему голубому небу угрожающе поднимались длинные стволы зениток. Все это вернуло меня к суровой действительности. От далекого Баренцева моря до Черного протянулась линия советско-германского фронта.

Здесь, на юге, пока спокойно. Но вражеские корабли уже бороздят воды Черного моря, самолеты-разведчики шныряют вдоль Кавказского побережья…

Поезд медленно движется по солнечным улицам пригорода Батуми, мимо базара, заваленного овощами и фруктами, и останавливается у вокзала недалеко от центра города. Впереди за домами виден лес мачт. Там порт.

9-я горнострелковая Кавказская имени ЦИК Грузинской ССР, Краснознаменная, ордена Красной Звезды дивизия 46-й армии Закавказского фронта, в которой мне предстояло служить, имела задачу оборонять довольно большой район Аджарии. Части ее расположились на Черноморском побережье от самого южного участка советско-турецкой границы у селения Сарпы до Кобулети.

Командовал соединением полковник В. С. Дзабахидзе. Полковой комиссар А. П. Поморцев и начальник штаба майор М. И. Мельников, поглощенные своими делами, встретили меня, как мне показалось, без особого энтузиазма. Комиссар дивизии назвал меня физкультурником и предложил наладить работу по физическому воспитанию воинов. Я огорчился: неужели здесь равнодушны к горной подготовке?! Но, к счастью, ошибся.

Начальник штаба показался мне очень опытным и волевым командиром. Именно с ним и с начальником боевой подготовки штаба дивизии майором К. И. Мозгуновым предстояло в дальнейшем решать все дела.

Майор Мозгунов — очень добрый, спокойный и покладистый, человек в годах охотно поддерживал все, что касалось горной подготовки. Он ближе других соприкасался с нашими делами и быстро понял, что это не просто физкультура.

Уже на следующий день был издан приказ о проведении дивизионных сборов для средних и младших командиров. На сборы направили 75 человек. Они должны были пройти обучение по расширенной программе и стать в дальнейшем инструкторами по технике движения в горах. Благодаря этому мы могли провести занятия с личным составом дивизии в хорошем темпе и закончить первый этап подготовки в кратчайший срок. Такой план работ не вытекал из приказания штаба фронта, поэтому все дальнейшее в значительной мере зависело от успеха первых сборов.

Начальником сборов был назначен старший лейтенант Г. С. Петросов. Он не был альпинистом, но сразу оценил значение горной подготовки и впоследствии много сделал для успешного проведения первых учебных сборов. В дивизии оказалось несколько альпинистов: лейтенант Л. П. Келье, младший лейтенант В. Г. Шпилевский, сержанты П. И. Власов и И. С. Крапива. Правда, только Келье не однажды бывал в горах, остальные значились начинающими альпинистами, но всех их я предполагал использовать в качестве инструкторов на предстоящих сборах.

Должности начальника горной подготовки в дивизии не существовало, поэтому меня зачислили на какую-то вакантную и прикомандировали в отдел боевой подготовки штаба дивизии в подчинение к майору К. И. Мозгунову. Так определилось и мое место в 9-й горнострелковой.

На третий день мы со старшим лейтенантом Петросовым выехали в горы, чтобы выбрать места занятий. Наших инструкторов снабдили Наставлением по действию войск в горах, которое они должны были проработать вместе с командирами, назначенными для прохождения сборов. Учитывая, что именно им впоследствии предстоит самим обучать подразделения, программу занятий решили по возможности расширить: включить в нее разделы горнолыжной подготовки и провести сборы в наиболее сложных условиях.

На поиски подходящего места сборов мы с Петросовым ехали по ущелью реки Аджарис-цхали до Годерского перевала. Этот район — пограничная полоса. Граница в далеком прошлом не раз перемещалась, и это наложило отпечаток на все: привело к смешению языков, к пестроте населения, смешению культур. Рядом со стройной высокой мечетью нередко можно было встретить приземистый христианский храм времен владычества грузинской царицы Тамары. Даже имена и фамилии коренных жителей этих мест затронул процесс смешения.

Наш шофер Арташ Симонян кроме родного армянского свободно владел аджарским, курдским и турецким языками. Петросов хорошо говорил по-турецки. Благодаря этому мы легко получили все необходимые сведения.

Ночевали в селении Хуло, расположенном на террасах правого склона ущелья. Противоположный склон круто обрывается к реке скалистыми отвесами и осыпями.

Выше селения Хуло, на пути к Годерскому перевалу, пологие склоны заросли кустами лавровишни, каштанами, грушей и буком. Ближе к перевалу чаще встречались сосны и ели, покрывавшие затем все склоны гор.

Остановились у последнего по пути к перевалу селения Данис-параули. Выше него, на 126-м километре от Батуми, на склонах уже лежал снег. Здесь и решили заниматься горнолыжной подготовкой: для этого имелось все необходимое. Занятия по скалолазанию наметили провести в конце сборов в районе селения Хуло.