Элайзабел Крэй и Темное Братство - [28]

— Не исключено, — кивнула Кэтлин. — Но вряд ли члены Братства так глупы и неосторожны, чтобы метить свои тела татуировками и тем самым подбрасывать такую вескую улику против себя тем, кто их выслеживает. Нет, шакх-морг на ее копчике наверняка служит иным целям. Например, они нередко выжигают его на коже тех, кого потом приносят в жертву.

Кэтлин уселась на скамью возле Таниэля и сладко потянулась.

— Что же касается татуировки — как мне известно из многочисленных источников, они утруждают себя нанесением ее на кожу жертвы только в том случае, если обрекают ее не на мгновенную смерть, а на вселение в ее тело какой-то иной сущности.

— Но как им такое удается?

— Так ведь это только теория, — вздохнула Кэтлин. — Непроверенные слухи. И согласно теории, если духу необходимо тело, оно должно быть освобождено от души, которая в нем обитает от рождения. Жертве дается яд, который ее медленно убивает. И нуждающийся в телесной оболочке дух завладевает ею. Но он не станет поселяться в мертвом теле, а внедряется в умирающее. А перед самой смертью истерзанному телу вводится противоядие, и новый дух, вселившись в него, без труда побеждает прежний, ослабевший, и изгоняет его.

— Но в данном случае этого не произошло, — сказал Таниэль, понимающе кивая. — Чуждый телу Элайзабел дух не смог вытеснить ее душу, и теперь они вместе обитают в ней. — Он повернулся на табурете и, глядя Кэтлин в глаза, веско проговорил: — Элайзабел вовсе не помешанная. Она одержима. Кто-то вселил в ее тело эту Тэтч.

Кэтлин согласно кивнула.

— Похоже на то.

— Но какой цели может служить эта татуировка?

— А это приглашение. — Кэтлин встала и провела ладонями по бархатным брюкам, отряхивая их от пыли. — Опознавательный знак. Посторонний дух, как только его вызвали, должен по нему узнать тело, которое для него предназначили. Они дали ей яд, но девушка почему-то осталась жива. Возможно, она сопротивлялась изо всех сил, чего они от нее не ожидали. И Тэтч, когда появилась, застала жертву все еще полной сил и готовности бороться за свою жизнь.

— Братство! — воскликнул Таниэль, поднимаясь на ноги и прохаживаясь по чердаку. — Помнишь, она говорила, что ее сюда вызвало Братство?

— И теперь Элайзабел одержима этим духом, — сказала Кэтлин. — И я не сомневаюсь, что они жаждут заполучить ее назад — Внезапно она вскинула голову и хлопнула Таниэля по плечу. — Пошли в святилище! Мне кое-что пришло в голову.

В жилище каждого истребителя нечисти имелось по крайней мере одно святилище. Там они могли в полной изоляции от окружающего мира совершать свои ритуалы, производить необходимые эксперименты и процедуры. Обычно этим целям служили чердаки или подвалы. Святилище могло быть устроено в любом помещении, но независимо от его размеров, меблировки и внешнего убранства наличие большого числа амулетов, магических орудий, различных талисманов и оберегов придавало ему в глазах всякого, кто переступал его порог, некую таинственную значительность.

Святилище Таниэля и Кэтлин находилось в подвале их дома номер 273 по Крофтерс-Гейт. Это было просторное квадратное помещение с низким потолком, куда можно было попасть, открыв одну из дверей вестибюля и спустившись по каменным ступеням. Комната с ее деревянными панелями и блестящими черными плитами каменного пола освещалась газовыми лампами, укрепленными в нишах стен. Всякий, кто входил в нее и вдыхал ее тяжелый, неподвижный воздух, ощущал на себе гнетущую мрачность помещения. В одном из углов стояло ветвистое дерево, высохшее в камень, от ствола его во все стороны торчали заостренные на концах жесткие ветви. Под маленьким, задернутым шторой окошком, выходившим на Крофтерс-Гейт, над самым тротуаром, помещались две уродливые человекообразные фигуры, вырезанные из цельного куска древесины. Один из уродцев, приземистый, жирный и одновременно мускулистый, с отвратительным лицом горгульи и оскаленными заостренными зубами, отлитыми из меди, сидел на корточках, как жаба, и упирался ладонями в пол для равновесия. Другой стоял в полный рост за спиной первого, чуть наклонившись, и его непропорционально длинные волосатые руки свисали вдоль туловища. Лицо у него было плоским, широким, свирепые черты почти скрывала копна густых длинных волос. Оба были одеты в длинные рубахи без рукавов. Внизу, на подставке, блестела медная дощечка с выгравированными именами уродов: Живоглот и Костолом. Таниэль ненавидел эти изваяния, которые достались ему в наследство от отца. Кэтлин они, напротив, нравились.

Но главным в комнате несомненно был алтарь из черного мрамора и полированного металла, помещенный в дальнем углу. На нем в безупречном порядке были расставлены спиртовки, сосуды различной формы и восковые палочки. Поблизости от алтаря стояла дубовая этажерка, полки которой были уставлены всевозможной утварью — орудиями, необходимыми в деле охотников за нечистью. Тут имелись талисманы, склянки с высушенной кровью, плавильные тигли, всевозможные силки, кинжалы и тому подобное. Сведения о пользе многих из этих предметов в борьбе против всяческой нежити были почерпнуты из одних лишь народных поверий, и однако их применение неизменно оказывалось действенным. То, что большинство легенд основывается на реальных событиях, стало почти общепризнанным фактом, и не раз случалось, что тот или иной охотник за нечистью, оказавшись один на один с чудовищем, принимал подходящее к случаю народное сказание как руководство к действию — и тем спасал свою жизнь.