Элантрис - [80]

Сарин наблюдала за играющими детьми. Кэйс отобрала у брата палку и гоняла его по залу, рассекая воздух и делая выпады, пытаясь подражать показанным приемам. Тут Сарин заметила, что в дверном проеме стоят две фигуры и наблюдают за уроком.

Дамы замерли, и лорды Шуден и Иондел, поняв, что их заметили, вошли в комнату. Говорили, что между ними зарождается крепкая дружба, несмотря на значительную разницу в возрасте. Оба держались при арелонском дворе чужаками: Шуден — иноземец с темной кожей, а Иондел — старый вояка, перед которым знать задирала нос.

Если его приход покоробил дам, то присутствие Шудена с лихвой возместило неприятные чувства. Когда они поняли, что симпатичный джиндоский лорд наблюдал за их упражнениями, многие залились румянцем. Девушки помоложе схватили за руки подруг и возбужденно перешептывались. Сам барон покраснел от вызванного переполоха.

Иондел не обратил внимания на женские глупости. Он задумчиво прохаживался между начинающими фехтовальщицами. В конце ряда он подобрал одну из палок, встал в позицию и испробовал ее в различных выпадах и приемах. Отложив оружие, он подошел к леди Атаре.

— Возьми прут вот так, — велел он, показывая, как расположить пальцы. — Ты сжимаешь его слишком сильно и теряешь гибкость. Теперь вытяни большой палец поверх Рукояти, направь палку, отступи и сделай выпад.

Женщина вскинулась, когда Иондел посмел дотронуться до ее запястья, но послушалась. К ее огромному удивлению, выпад получился прямым и точно в цель.

Иондел двинулся вдоль ряда, поправляя стойки и хватку. Он не пропустил ни одной ученицы, и после нескольких советов у них начало получаться гораздо лучше, чем Сарин могла надеяться.

Удовлетворенный, Иондел отступил в сторону.

— Надеюсь, ваше высочество не обижено вмешательством.

— Ни капли, милорд, — заверила девушка, хотя ее и снедала зависть. Она утешила себя, решив, что умная женщина обязана отдавать должное тем, кто обладает талантом.

— У вас очевидные способности к фехтованию, — продолжал старый вояка, — но мало опыта в обучении других.

Сарин кивнула. В конце концов, Иондел командовал легионом и десятилетиями учил новичков сражаться.

— Вы много знаете о фехтовании, милорд.

— Оно мне нравится. Я часто посещал Дюладел, а там никто не признает тебя настоящим воином, если ты не умеешь держать сайр в руке — и неважно, сколько битв за твоей спиной.

Сарин потянулась и вытащила из сумки запасной клинок.

— Не хотите размяться, милорд? — небрежно бросила она, пробуя свою шпагу.

— Я… я никогда не сражался с женщиной, ваше высочество. Не думаю, что это прилично.

— Глупости! — Она перекинула ему сайр. — Защищайтесь.

И, не давая ему шанса возразить, Сарин бросилась в бой. Сперва граф споткнулся, застигнутый врасплох внезапным нападением. Но тут же воинская выучка взяла свое, и он ответил на атаку с изумительным мастерством. С его слов принцесса решила, что граф обладает поверхностными познаниями в фехтовании, но она сильно ошибалась.

Иондел встретил вызов лицом к лицу. Его клинок свистел в воздухе так быстро, что только благодаря годам тренировок Сарин знала, откуда ожидать удара. Зал заполнил звон металла, а дамы с раскрытыми ртами наблюдали за разворачивающейся на их глазах напряженной схваткой.

Принцесса не привыкла к противникам, равным по мастерству Ионделу. Он не только не уступал ей в росте, лишая ее преимущества в длине выпада, но и обладал безупречными рефлексами бывалого воина. Они кружили по комнате, укрываясь за разбегающимися женщинами, за креслами и всем, что попадалось на пути; клинки скрещивались с лязгом и свистели в воздухе, взлетая во внезапных уколах и опускаясь в защите.

Иондел оказался ей не по зубам. Сарин успевала подставлять клинок под его удары, но у нее не оставалось времени на ответную атаку. По ее лицу струился пот, и девушка спиной ощущала устремленные на нее взгляды зрителей.

И вдруг что-то изменилось в вихре ударов Иондела. В защите возникла секундная брешь, и Сарин тут же воспользовалась слабостью, рванувшись вперед и удержав удар у самой шеи графа. Тот слегка улыбнулся.

— Мне остается только сдаться, миледи.

Сарин обуял стыд за то, что она поставила старого солдата в положение, в котором ему пришлось поддаться для сохранения ее репутации. После его поклона принцесса почувствовала себя еще глупее.

Они отошли к ряду стульев и приняли от Люкела по стакану воды, а также похвалы за чудесное представление. Сарин жадно пила воду, наблюдая за возбужденными дамами, и неожиданно к ней пришло понимание. Она всегда относилась к достижениям на почве политики как к сложному, но захватывающему состязанию — и жизнь в Каи не представляла исключения.

Но арелонцы считали по-другому. Иондел дал ей победить, потому что не хотел, чтобы принцесса потеряла лицо в глазах придворных дам. Ему происходящее не казалось игрой; Арелон был его страной, его народом, и старый граф был готов на любые жертвы, чтобы защитить его.

«На сей раз все по-другому — если я провалюсь, то потеряю не торговый договор или права на строительство. — я потеряю жизни людей». Откровение моментально отрезвило Сарин.