Они заперлись в комнате, факир развел огонь в маленькой жаровне, набросал туда смол, и вскоре комнату наполнил густой душистый запах. Затем факир нарисовал что-то мелком на земляном полу, и стал размахивать руками в клубах дыма. Эль-Ларби затаил дыхание. Наступила полная тишина — слышно было только, как у соседей «Международное Радио Танжера» передает Бенни Гудмана. Но когда факир принялся глухим голосом читать заклинания, радио умолкло — возможно, его просто выключили.
У Эль-Ларби жутко запершило в горле. Кружилась голова, его подташнивало от страха, хотелось кашлять. Слепнущие глаза наполнились слезами, и он мучительно напрягся, точно силой воли хотел восстановить зрение. Казалось, глубокой ночью он оказался в зарослях куманики. Он дрожал от страха — и тут вдруг сама земля задрожала под его ногами. Между ним и факиром появилась трещина, пол расступился.
Он знал, что должен отдать липкий черный шарик факиру, чтобы тот поджег его и швырнул в бездну, которая останется открытой, пока земля не поглотит шар. Как раз хватит времени, чтобы спуститься, схватить золото и вылезти.
— Быстрее, быстрее! — крикнул факир.
Эль-Ларби попытался протянуть руку над тем, что казалось ему бездонной пропастью, но, вообразив чудовищные глубины внизу, он лишился чувств. Шарик выскользнул у него из рук. Последнее, что у него осталось в памяти — тень факира выскальзывает из дыма и прыгает в пропасть, хватает струящийся воздух, пытаясь поймать драгоценный шар.
Когда Эль-Ларби пришел в себя, он был в комнате один и, к своему ужасу, совершенно слеп. Он ползал по комнате, ощупывая каждый уголок, но пол снова был твердым и гладким, а от факира не осталось следа. Когда женщины вернулись из кино, обсуждая похождения Капитана Марвела, они не обратили внимания на то, что лавка на улице закрыта. Спросили Эль-Ларби, что это он жег в доме, но он рассказал о случившемся лишь через несколько дней, когда все встревожились, что ставня лавки так и не открылась. Взломав лавку, они обнаружили всю одежду факира, кроме той, что была на нем, его магические книги; всё, за исключением денег, которые, должно быть, он взял с собой, когда ушел — куда бы он ни ушел.
1950
перевод Дмитрия Волчека
