«Эль Гуахиро» - шахматист - [59]

«Додж» свернул с Центрального шоссе на Гуане. По обе стороны дороги потянулись бесконечные апельсиновые плантации. Из Гуане «охотники» направились по дороге на Мантуа, и тут же полковник Родригес отдал приказ:

— Я — Первый! Я — Первый! Всем — особое внимание. В любую минуту они могут начать.

Как только все машины доложили о готовности, в динамике послышался взволнованный голос:

— Я — Пятый! Я — Пятый! Объект применил технику безопасности. Заговорил транзисторный приемник, затем появился фон. Машину веду по-прежнему. Намерения объекта уже не контролирую.

— Пятый! Сейчас к вам пристроится мотоциклист. Он — Пятнадцатый! Используйте по усмотрению.

Родригес распорядился с грузового ЗИЛа снять мотоцикл, и парень в соломенной шляпе и с микрофоном под рубахой ушел к машине Пятого,

Впереди показались дома селения Хуан-Гомес, и Пятый сообщил:

— Объект встал! Жду указаний!

— Я — Первый! Пятнадцатый, обходи! Всем ждать его информацию. Далеко не отрывайся. Через минуту послышалось:

— Я — Пятнадцатый! Полетел передний левый баллон. Прижались к обочине. Похоже, собираются менять. Имею возможность на расстоянии трехсот метров визуально вести наблюдение.

— Я — Первый! Продолжайте, Пятнадцатый!

— Я — Пятнадцатый! Меняют баллон. Все трое возятся у машины.

— Пятнадцатый, я — Первый! Как тронутся, укрой мотоцикл, пропусти их и пристраивайся к Пятому.

— Вас понял!

Полковник Родригес закурил, вытянул ноги и спросил;

— Сегодня какое число?

— Тринадцатое, компаньеро полковник, — ответил кто-то сидевший сзади.

— Вроде бы мое, везучее…

И немедленно, как бы продолжая рассуждения полковника, в динамике прозвучали уже тревожные слова:

— Первый, я — Пятый! Прерван радиоконтакт с объектом. Микрофон находился у него в багажнике.

— Карахо! — ругнулся Родригес. — Тебя понял, Пятый. Пятнадцатый, доложи!

— Я — Пятнадцатый! Объект начинает движение.

— Пятнадцатый, вперед! Ближе к Третьему. Третий — капитан Рамос на «тойоте». Оба проследуйте Хуан-Гомес. Пятнадцатый — на три, Третий — на шесть километров. Остановитесь и ждите объекта! Пятый, выдвигайся до визуального контакта. Меняйся местами с Седьмым. Осталось всего ничего! Вперед! — Полковник Родригес щелчком швырнул далеко за обочину начатую сигарету.

Пятнадцатый, а затем и Третий доложили, что «додж» проехал дальше.

— Пятый, что там?

— Объект за поворотом. Не вижу!

— Пятый, вперед до Ато-Гуанес!

Еще через минуту в динамике — наконец! — прозвучало долгожданное:

— Я — Пятый! Объект выгружает ружья. Ухожу на Ато-Гуанес.

— Внимание, внимание! Я — Первый! Всем радистам руководителей ученических бригад района Хуан-Гомес — Ато-Гуанес немедленно отвести детей в глубь плантаций, подальше от дороги, до особого распоряжения. Я — Первый! Всем радистам руководителей студенческих бригад… — Полковник Родригес повторил приказание. — Остальным выждать четверть часа и по моей команде исполнять план захвата!

Руководитель бригады учащихся средней школы из Мантуи, получив приказ, послал семиклассника за девочками, собиравшими поодаль сушняк. Они бежали по плантации к палатке руководителя, когда на шоссе показались автомашины и из них начали выскакивать вооруженные люди,

— Назад! Карахо! Назад! К машине! — прокричал Москон, отбросил в сторону «капустную сигару» и стремглав помчался к «доджу». Рафаэль пулей ринулся за ним.

Доктор, который ушел от своих спутников чуть дальше, понял, что ему не настичь машины — наперерез двигались бойцы. Тут доктор и увидел школьниц. Он отшвырнул ружье, кинулся к опешившим девочкам, вцепился в волосы той, что была поменьше, выхватил из кармана браунинг и закричал:

— Не подходите! Еще шаг — и я ее убью! Майор Павон, видевший эту сцену, — он с лейтенантом Матосом и бойцом должен был перекрыть отход «охотников» к «доджу», — остановился, не доезжая, выскочил и с криком: «Не смей, мерзавец!» — помчался к доктору. Тот выстрелил в Павона — раз, другой.

— Не подходите! Я убью ее! Вон! Вон! Убью ее! — Доктор уже вопил в истерике, а майор Павон тряс головой и утирал кровь, обильно струившуюся по лицу за ворот рубахи.

Из мегафона со стороны дороги донесся спокойный голос полковника Родригеса:

— Доктор Армас, мы сохраним вам жизнь. Честное слово, вам будет дарована жизнь. Бросьте оружие!

— Нет! Вон отсюда! Ни шагу. Я убью ее! — надсаживался доктор, приставив браунинг к шее девочки.

— И убьет! — произнес Павон. — Остались считанные секунды. Матос, ты стрелок. В голову — и наверняка!

Лейтенант взял у бойца винтовку М-1, положил ствол на сук дерева, прицелился, и тогда майор, сунув два пальца в рот, залихватски свистнул.

Доктор, тащивший девочку прочь от дороги, оглянулся. Раздался выстрел. Пуля срезала верхнюю часть черепа вместе с красной, в белую полоску, кепкой игрока в бейсбол. Доктор успел выстрелить, но в девочку не попал. Она, как только доктор, вскинув руки, осел, сама повалилась на колени. К ней уже бежали люди, Рамиро впереди всех.

— Молодец, Матос! — произнес Павон и повернулся в сторону «доджа», но того уже не было на прежнем месте. — В машину!

Москон и Рафаэль воспользовались секундами замешательства. «Додж» рванул с места, и за небольшим поворотом Москон приказал съехать на плантацию, на еле заметную, проложенную специальными машинами колею. Он указывал Рафаэлю путь, словно знал эти места, как свои пять пальцев. Примерно через километр они еще раз свернули на такую же колею, тянувшуюся, должно быть, параллельно основной дороге,