«Эль Гуахиро» - шахматист - [41]

— Да ну? — почему-то чересчур серьезно спросил мистер Браун. — Главное ясно! Теперь расскажи популярно, чтобы мне доложить начальству, а не выступать с научной кафедры в защиту выдвижения твоей работы на Нобелевскую премию.

Академик Майкл пропустил шутку мимо ушей и продолжил:

— Так вот, получив задание, — да, Генри я должен тебя от всего сердца поблагодарить за оказанное мне доверие, — я попал в круг немногих, полностью посвященных в общий план всей операции «Биран». — Профессиональный ученый-разведчик встал и пожал руку продолжавшему сидеть мистеру Брауну, а тот подумал: «Так бы тебя и посвятили, если бы не твоя личная дружба со Збигневом».

— Значит, получив задание, — глаза Академика Майкла вдруг перестали бегать и пристально уставились на мистера Брауна, — мы сразу определили, что необходимы новые расы патогена гриба, обладающие неотразимыми паразитическими потенциями и неодолимой жизнестойкостью. Поиск начали тремя путями: гибридизации, мутаций и использования парасексуального процесса. Вот здесь пальму первенства и вырвал из рук других наш «Король мутантов», или, как я его теперь называю, «Наш кудесник». Чего он только не придумывал и не испробовал, но в результате, поверь моему слову, сам Ван-дер-Планк[48] мог бы позавидовать ему или от души поздравить.

— И я поздравляю, если это так.

— Полевые испытания патоген прошел отлично, проявив все свои феноменальные качества. Ничего подобного в литературе нет, а появится лишь после того, как мы положим на полку в архив материалы операции «Биран» и заполним в Красной книге нашего доблестного ЦРУ еще одну славную страницу.

— Ну, ну… — Мистер Браун потер руки.

— Вслед за тем. как Кудесник вывел «динозавра» — этот свой новый штамм, после снятия спектров ядерно-магнитного резонанса, миллионов разных спектров, он установил окончательную структуру своего детища. А там химики-органики быстро синтезировали вещество с такой структурой, и теперь оно ждет своей очереди, своего дня, то есть твоего приказа, Генри!

— Да! Если это все так, то теперь следует вплотную заняться окончательной отработкой средств доставки.

— Мы и об этом подумали здесь. Это уже, извини, мое хобби. Я отправил туристом одного способного сотрудника в Варшаву и в Москву. Он скоро будет обратно. Купит там кое-что в простом магазине. Я проведу испытания и детали разработаю за две недели. Даю слово: к первому сентября отрапортуем о полной готовности.

— И все-таки! Когда стреляешь, режешь, вводишь яд — все это происходит на глазах. А эти невидимые грибки…

— О, ты рассуждаешь, как дилетант! — Академик Майкл сделал ответный укол за то, что Браун не пожелал даже приподняться, когда он так искренне его благодарил, и тут же вновь обратился к делам. — Да ты не волнуйся, Генри. Я уверен, что вариант «первый» и «второй» сработают безотказно. Они, как это и было задумано, не подстраховывают друг друга, а удваивают эффект действия. «Третий» вариант — это не выстрел в воздух, он ответит сам за себя. Все, кто, не жалея сил своих и сна, довели и его до стартовой площадки, трудились не ради денег. У нас здесь, во Флориде, кадры подобраны по идеологическому принципу. Чистые ученые делали свое дело, но в заключительной фазе всех вариантов, в их практической проработке с проведением, так сказать, полевых испытаний, участвовали люди, которые промахнуться не могли. Для каждого из них это была своеобразная дуэль, и каждый из них владеет оружием не хуже противника, и никто не желает умирать.

— Послушай, Майкл! Или ты метишь на повышение, тебе надоели флоридские пляжи, или я вынужден констатировать и доложу по начальству, что общение с грибами и вирусами делает разведчиков поэтами. И никем другим! Доложу о том, чтобы начальство внесло дополнение в «Положение о сотруднике ЦРУ» и все знали бы наперед, что, если в деле нужны поэты, исполнителей следует отправлять к грибам и вирусам, а если поэты противопоказаны — немедленно лишать исполнителей грибов, запрещать им притрагиваться к шампиньонам и трюфелям! — Мистер Браун хлопнул в ладоши и засмеялся. Он был удовлетворен и доволен вдвойне — своей шуткой и докладом Академика Майкла. — Значит, утверждаешь, что главное сделано! Остальное — техника исполнения. — Мистер Браун поднялся и пожал руку тут же вскочившему с кресла Майклу. — Какие проблемы? Если их нет, то пойдем к твоему Кудеснику. О том, как мне надо будет строить мой доклад, мы еще поговорим. Да, и обязательно потолкуем сегодня же после обеда, за сигарой и коньяком, о «нулевом» варианте. Это важно!

— О, конечно! Там все давно в порядке. Представитель Главной квартиры здесь. Он изрядное время проводит с кубинками. Готов! У него чешутся руки. Что же касается нас, то мы технически все давно подготовили, естественно, при участии его людей и агентов-кубинцев. Но не более того! Осуществлена только подготовительная часть.

— О'кей, Майк! Пошли в лабораторию.

Дверь перед лифтом на втором этаже открылась изнутри только после того, как Академик Майкл назвал себя в микрофон, встроенный над ручкой с набором колец сейфового типа.

Мистер Браун вошел первым и увидел перед собой розовощекого атлета лет тридцати, не более. «Кровяное давление или признак здоровья», — подумал мистер Браун о его румянце и услышал за спиной голос шефа лаборатории: